Последний реанорец. Том XII – Часть I - Вел Павлов

После увиденного япредполагал разное, ноправда оказалась более жестокой иболезненной, чем мог себе наданный момент представить. Опустошение отосознания случившегося было выше всего возможного ипережитого.

Нет. Нет. НЕТ! Пять лет! ПЯТЬ! Неможет быть! Как жетак? Яжеобещал…

Эмоции сейчас были вполнейшем хаосе ираздрае, асердце желало вырваться изгруди влюбой удобный момент. Будто быявновь предстал перед родителями исестрой. Теперь понятно, почему вторая дорога оказалась именно такой. Слишком много времени прошло.

Стоп! Успокойся, Зеантар. Главное, что тыжив. Умереть проще простого, азначит всё можно исправить.

—Девчата…— прошептал я, прикрывая лицо руками ипогружаясь взлополучные мысли.— Они знают? Тыбыл наЗемле?

—Ичто быяимсказал? Что ваш муж находится вподвешенном состоянии, иянезнаю, выживет онили умрёт?— стяжелым вздохом полюбопытствовал Паллад.— Захар, тызастрял награни жизни исмерти надолгие годы. Лина, Иви иБездна сделали всё возможное, чтобы недать тебе погибнуть. Мне даже пришлось прибегнуть к… этому,— тихо добавил картар, азатем унего вруках блеснул тот самый ромбовидный иссиня-черный драгоценный бриллиант, который ипередала ему покровительница.— Когда-то давно япотерял кое-кого… замечательного идорогого, инехотел, чтобы такое повторилось вновь. Ядавно его искал ивитоге нашел икак тыосознаешь сейчас далеко ради него зашел. Потому как нежелал пережить тот самый ужас снова. Думал, что использую его надевчатах, либо женасвоих детях, нокак видишь ондостался тебе, нодаже сего помощью всё вышло изрук вон плохо.

Вот как значит. Как бытонибыло, нопередать такую бесценную вещь практически чужому разумному— это попросту загранью…

—Камень душ…— декларировал я, взглянув надрагоценность ипротяжно выдохнув, осуждающе посмотрел вглаза Паллада.— Тыбеспросветный глупец, раз использовал его намне. Большего дурака несыщешь воВселенной.

—Янежалею ниочем,— фыркнул беззаботно мироходец.— Что сделано, тосделано. Тынетак плох, как осебе думаешь, мой реанорский друг, аесли тыжив, томожно всё исправить. Это ясмог прочувствовать насвоей собственной шкуре. Ситуации унас даже похожие, ведь более трёх лет ядля всех своих близких считался погибшим. Поверь, намного лучше, чтобы тебя считали пропавшим, чем умершим, нотеперь так или иначе всё зависит лишь оттебя. Велияр всё-таки был прав. Одно то, что тыпришёл всебя уже можно считать настоящим чудом.

Чтоб меня тавтонский жеребец лягнул! Онмысли, что ли, мои читает?

—Почему чудом?— усомнился явего словах.

—Запервый год тытрижды умирал,— усмехнулся криво Драгун.— Итрижды приходил всебя. Тысловно отказывался умирать. Словно…

—Словно стоял наперепутье двух дорог,— закончил япредложение закартаром, вновь прикрывая веки итяжело вздыхая.

Дабудет так. Последую совету матери…

—Вточку!— кивнул Пал, апосле загадочно ухмыльнулся.— Так тыготов вновь взяться задело? Или тебе еще нужен отдых?

Сучья кровь! Ониздевается, что ли?

—Отдыха уже достаточно! Ктому же… заэто время многое… разрешилось, имногое переменилось,— отрывисто пробормотал я.— Я, наконец-то, смог увидеться стеми, скем неистово желал встретиться ипопросить прощения. Иуменя получилось это сделать. Ноябыл глуп, когда жаждал смерти, отдыха испокойствия идаже посмел оскорбить покровительницу своими словами. Имне более чем доходчиво объяснили всю суть. Умереть проще простого, ажить, решать допущенные ошибки изаботиться отех, кто тебе дорог… это гораздо тяжелее, ноприятнее.

—Ярад, что тысмог обрести душевный покой. Тогда получается,— развёл руками мироходец снаиграно задумчивым видом,— что вэтой комнате неодин глупец, ацелых два.

Дочего дотошный кухаркин сын!

—Тысможешь перенести меня наЗемлю?— сходу поинтересовался я, пытаясь выбраться изпостели.

—Если хочешь быстро ибезболезненно отдать концы, торади Бездны, нохотя быуважь чужой труд инепрыгай сголовой вбездонный омут,— скривился вдруг мироходец, размахивая ладонью усебя перед лицом, словно почуял отвратительный смрад.— Поэтому негони лошадей, мой реанорский друг, ивнимательно присмотрись ксебе.

Присмотрись ксебе? Что забред? Стоп!

Одеяло было отброшено всторону задолю мгновения, аследом пришло иосознание всех предыдущих слов картара. Вот тебе иастральное оружие сихмагией. Собственное тело оказалось россыпью множества увечий, причем складывалось впечатление, что нанесены тебыли совсем недавно иедва смогли покрыться коркой. Размером почти наполовину груди красовался мерзкий рубец отпространственного осколка Хаарсы, ниже виднелась отвратная отметина оттесаков Фарафа, живот, чуть правее отнего идаже нога, всё было разворочено уродливыми шрамами отдвух пламенных штырей Ур’атапа. Ивсё это было только началом списка. Ктому желишь после слов картара японял, что невероятно слаб, нобольше всего сейчас пугали рука илицо.

Рука почти полокоть оказалась чужой инеестественной, аосунувшееся лицо походило наскверную физиономию какого-то сорокалетнего истощенного бродяги, нонаудивление ябыл побрит. Даивнутри тела всё было ваналогичном ключе: хаос ираздрай.

—Твои ранения иоказались основной проблемой, апродвижение натретий оборот лишь всё усугубило,— выдохнул устало Пал.

Затем тот, выдохнув ещё более тяжко, стал медленно освобождать свою руку оттех самых иссиня-черных бинтов, которые всегда носил и, закончив совсеми манипуляциями, продемонстрировал мне свою конечность, которая целиком состояла изего тёмно-бирюзовой силы, аследом подставил своё изуродованное лицо насвет.

—Тывыжал себя досуха,— подался онвобъяснения.— Реанорский эфир необуздан, прямо, как имоя энергия. Носитель подобной силы практически неподдаётся исцелению, атвоя непереносимость кстихии жизни, слияние силы духа, эфира имолнии напорядок всё усложнили. Вот эти вот раны теперь стобой навсю жизнь. Как понимаешь, такова цена засилу, ведь идеальных воителей несуществует. Нуаэто,— указал тот глазами намою руку,— изобретение моё имоей жены. Живой артефакт наоснове адаптирующейся плоти древних чудовищ Инферно изГеенны Огненной. Самолично отправлялся наохоту. Твою культю отыскать, увы, неполучилось. Она навсегда осталась вОбители.

—Рука— это мизерная инеравноценная цена завсё случившееся,— спокойно проговорил я, созерцая так называемое изобретение.— Благодарю тебя, Паллад.

—Рано пока благодарить. Используй свою силу наней,— подсказал тот.

Дважды повторять непришлось. Хватило одного мысленного посыла, чтобы активировать эфир, азатем соединив магию молнии исилу духа врезерве япопытался еёвысвободить, новсё шло невероятно медленными темпами, будто пытаешься смахнуть многовековую пыль скакого-то древнего ипочти разрушенного сооружения. Однако после третьей попытки, эфир стал послушен как верный пёс, амиг спустя раздался столь родной итихий треск стихии.