Баламут 3 - Василий Горъ

Ратибор Игоревич Елисеев

1января 2113г.

…На танцпол одного из самых пафосных молодежных ночных клубов Большого Сочи — «Девятого Вала» — мы отправились через час с небольшим после обращения Императора к подданным. И не прогадали: к этому времени публика, решившая встретить наступление две тысячи сто тринадцатого года именно в этом увеселительном заведении, успела добросовестно надраться, так что не замечала «странностей» во внешности моих родителей. Впрочем, в темноте, разрываемой вспышками разноцветных стробоскопов, плазменных жгутов и«мирных» заклинаний маго-технологических артефактов, это было вполне нормально. Вот мы и бесились. Впятером. Напрочь отпустив тормоза, то есть, меняя ритм «скачек» при смене забойных музыкальных композиций, хором подпевая солистам группы «Северное Сияние», зажигавшим на сцене, и ловя губами конфетти.

Первые минут двадцать веселья я то и дело терял дар речи из-за того, что матушка, папа иЛара сДашей отрывались в разы отвязнее меня. Потом задвинул куда подальше мысли о разницах в возрасте и отключил голову процентов, эдак, на девяносто. То есть, «расфокусировал» чувство леса так, чтобы по умолчанию видеть лишь общий фон и реагировать только на резкие изменения в свечении ближайших покровов. А они наливались Силой крайне редко, поэтому я практически не напрягался и, бывало, любовался не только своими дамами и не на шутку разошедшейся матушкой, но и ровесницами. Благо, в зале их было предостаточно.

Само собой, обратил внимание и на чрезвычайно гибкую, пластичную и подвижную девицу, запавшую на моего батюшку. Сначала оценил буйную огненно-рыжую гриву и породистое лицо с высоким лбом, точеным носиком с небольшой горбинкой, полными губами и твердым подбородком. Потом восхитился размерам бюста, пытающегося разорвать ослепительно-белую футболку, удивился узости талии и, целенаправленно сместившись в нужную сторону, заценил аппетитную попку и нереально красивые бедра, чисто символически прикрытые короткой юбкой. В общем, в тот момент, когда хозяйка всего этого великолепия пошла в атаку, технично просочившись в наш круг и как-то уж очень легко вписавшись в зажигательный танец моих родителей, расстроенно вздохнул, решив, что матушка пошлет красотку куда подальше. Ан нет, не послала. Наоборот, оценивающе оглядев нахалку с головы до ног, одобрительно кивнула, продемонстрировала сразу два больших пальца и сместилась в сторону, дабы «сопернице» было удобнее показать себя папе во всей красе!

Еще забавнее оказались реакции Язвы иБестии — оценив экстерьер этой красотки, они практически одновременно отпальцевали мне одну и ту же претензию, «заявив», что такие милашки на дороге не валяются, а значит, ее должен был захомутать я.Потом Долгорукая обозвала меня тормозом и поменялась местами с моей родительницей, чтобы повалять дурака в центре круга. А через четыре композиции, узнав начинающийся медляк по самым первым аккордам, «уступила» меня Шаховой, ангажировала матушку и, тем самым, оставила батюшку рыжей.

Та не растерялась. В смысле, скользнула в объятия чужого мужчины, по полной программе насладилась и его прикосновениями, и танцем, а затем изобразила чрезвычайно смешной поклон благодарности. Причем в адрес всей нашей компании. И… пошла по рукам, в смысле, следующий медляк станцевала со мной, третий — сЛарисой и так далее. А ближе к четырем утра, когда мы напрыгались до умопомрачения и решили ненадолго вернуться в свой кабинет, оккупировала свободную руку отца и пошла с нами.

Представилась уже там, заявила, что наша компания — самая отвязная во всем ночном клубе, нахально взяла со стола первый попавшийся чистый бокал, налила себе белого вина и произнесла очень красивый и очень теплый новогодний тост. А когда закончила, вдруг заметила ромбовидные роговые наросты на висках матушки и полупрозрачные сине-фиолетовые пленочки на ее глазах, ошарашенно перевела взгляд на батюшку, заметила его «особые приметы» и… восторженно охнула:

—Вы ведь Елисеевы-Багряные, верно?!

—Угумс…— мурлыкнула Оторва, ноМарину Александровну было уже не заткнуть:

—Так вы ж, вроде, затворники: живете в какой-то жуткой глухомани, строите чуть ли не средневековую крепость, не ходите ни на какие приемы, не устраиваете свои и посылаете куда подальше даже самых влиятельных незваных гостей!

—Живем в глухомани, строим крепость, никуда не ходим и посылаем куда подальше всех подряд!— хихикнула Язва, с моей помощью опустившись в кресло, и стащила с ближайшей тарелки кусок сыра.— Но раз в сто-двести лет все-таки выбираемся к цивилизации и отрываемся так, как требует душа. Скажем, вНовый Год. Кстати, а вы, как я понимаю, не местная, верно?

—Неа, я мурманчанка. Правда, лет десять тому назад полаялась с дедом и сбежала в столицу. А там отучилась на журфаке, нашла работу по удаленке и иногда позволяю себе повеселиться.

—То есть, прилетели вДагомыс в гордом одиночестве?— спросил я.

—Ага!— кивнула она, оперлась на руку батюшки, села по левую руку от его кресла и забавно наморщила носик:— Я, как кошка, гуляю сама по себе, то есть, не продаюсь, не ведусь на красивые обещания, общаюсь только с теми, кто чем-то цепляет за душу, и тоже посылаю куда подальше… каждого первого!

—А мы, значит, чем-то зацепили?— ехидно полюбопытствовала Язва.

Кутепова не смутилась:

—Сначала зацепила пластика Игоря Станиславовича — он танцевал, как кот. Причем не домашний, а хищный, типа уссурийского тигра. И на уровне ощущений казался на пару порядков опаснее, чем вся остальная публика, вместе взятая. Само собой, за вычетом вас, Ратибор Игоревич — вы внушаете ничуть не меньшее опасение, но вас я, увы, заметила уже после того, как залюбовалась вашим отцом. А потом внезапно оценила пластику всей вашей компании и захотела пощекотать себе нервы…

…Рыжая щекотала себе нервы до начала седьмого утра — отрывалась вместе с нами на танцполе, буйствовала в огромной игровой зоне, веселилась в кабинете и потихоньку теряла голову от выпитого спиртного, ощущения праздника и интереса отца. Поэтому в тот момент, когда он оплатил счет и дал команду собираться, чуть не расплакалась от огорчения. К этому времени мы уже задвинули куда подальше все лишние церемонии, поэтому матушка обняла страдалицу за талию и подколола:

—Че, запал в душу?

—Не то слово!— честно ответила Марина.

—Ну, и что тебе мешает напроситься к нам в гости?

Кутепова тут же воспрянула духом и снова превратилась в ту самую девчушку-хохотушку, которая смешила нас половину новогодней ночи:

—Само собой, жуткий страх попросить не того и не так! Поможешь не совершить фатальную ошибку?

Это утверждение было озвучено с таким эротичным придыханием, что мы заржали. А через миг заржали снова. От ответа моей родительницы:

—Конечно! Просить надо меня. Как именно, расскажу по дороге. Тихим шепотом, чтобы не смущать сына и его баб.