Дранг нах остен по-русски. Проверка боем - Виктор Зайцев

Южное солнце уже поднялось, но земля еще сохраняла остатки ночного холода. Самое приятное время в пустыне, чтобы двигаться вперед. Через пару часов даже дуновение ветра не спасет путника от зноя. Неширокая тропа шла навстречу восходящему солнцу, виляя между каменными россыпями и зарослями верблюжьей колючки. С холма, на котором лежал Макс фон Шмелинг, без бинокля было видно верст на десять вперед. Воздушное марево нагретого воздуха, скрывавшее преграды и менявшее перспективы в течение всего жаркого пустынного дня, еще не появилось, холмы и барханы не плавали в воздухе, а прочно стояли на своих местах. Однако офицеру было не по душе внешнее спокойствие пейзажа. Он упорно, метр за метром, осматривал в бинокль предстоящий участок пути, надеясь обнаружить засаду.

– Есть, – не удержался от возгласа Макс. В паре верст впереди он заметил цепочку верблюжьих следов и нескольких мелькнувших человек, поспешивших укрыться за холмом. Обнаруженная засада согрела гордостью за хорошее предчувствие, но подпоручик не спешил, продолжая проверять в бинокль остальные укромные места. За двадцать минут он обнаружил еще пару мест с явными признаками человеческого присутствия. Все, можно трогаться в путь, разведчик встал, повернулся назад и трижды развел над головой руки, подавая знак к движению колонны вперед.

Пропустив бронированную машину разведки, Макс на ходу забрался в кабину неторопливо переваливавшего через барханы и пригорки грузовика. Показал водителю три обнаруженные засады и открыл окошко в кузов.

– Парни, через полторы версты засада справа. Дальше две группы слева, других не заметил, будьте внимательнее.

Капрал Мильке понимающе кивнул, а фон Шмелинг уже брал в руки микрофон и переключал рацию, чтобы передать сведения о засаде всей колонне.

Впрочем, колонна была невелика: в распоряжении подпоручика был один взвод пехоты, три минометных расчета да отделение саперов и ремонтников. Самые важные для подразделения люди, без преувеличения, поскольку двигался усиленный взвод на шести грузовиках и одной машине разведки. И от скорости движения техники зависела жизнь взвода в пустыне, что давно поняли все бойцы, вчерашним вечером покинувшие крупный оазис Табук. Третью неделю отряды русских войск двигались от побережья Ливана в глубину Аравийского полуострова. В основном действовали силами от взвода до роты, при необходимости объединяясь в более крупные подразделения. Сам фон Шмелинг такой необходимости не встречал, пройдя без потерь более трехсот верст и захватив восемь селений и оазисов.

Но, по сообщениям соседей, в долине реки Евфрат пришлось собрать целых две роты и подтянуть орудия, чтобы захватить особо крупный городок. Слава богу, здесь, в пустыне, одного взвода было более чем достаточно, чтобы расправиться с любым отрядом аборигенов.

– Кажется, накаркал, – ухмыльнулся подпоручик в предвкушении настоящего боя. До этого времени его солдатам приходилось разгонять трусливых охранников и телохранителей местных шейхов. Давно хотелось испытать себя и своих парней в настоящем бою против превосходящих сил противника. Кровь поколений славных баронов фон Шмелингов бурлила в молодом человеке.

Машины неторопливо двигались к засаде, объезжая невысокий холм, за которым явно скрывались турки или арабы, а может, турецкие арабы или арабские турки, – враги, одним словом. Метр за метром приближалась колонна к тому месту, откуда уже откроется засада. Так и есть, из-за холма с криками и воем на небольшую колонну вынеслись полсотни всадников на верблюдах.

– Дум-дум-дум-дум, – загрохотал пулемет на передовой машине, опрокидывая верблюдов вместе со всадниками на землю. Ему вторили резкие щелчки ружейных выстрелов из смотровых щелей, за считаные секунды выбившие из седла добрую половину растерявшихся арабов.

Подпоручик осмотрелся, остальные засады не проявляли себя, и Макс решил оторваться, пострелять из карабина. Все офицеры в германском корпусе были вооружены карабинами, легким и дальнобойным оружием, не чета простым ружьям. Скомандовав водителю остановиться, фон Шмелинг положил цевье карабина на специальный упор открытого оконного проема в дверце кабины, привычно выискивая дальние цели. Ага, те двое, явные командиры, поскольку собираются сбежать на своих жеребцах. «А жеребцы-то нам пригодятся», – мелькнула глупая мыслишка, пока палец нежно выжимал спусковой крючок на себя. Выстрел, другой, третий. Больше, увы, никого в седлах не осталось.

– Второе отделение, добить раненых, забрать трофеи, – скомандовал в микрофон рации подпоручик. – Остальным продолжать движение. Впереди еще две засады, не меньше.

Две следующие засады атаковали одновременно, напали на небольшой караван с двух сторон. Два отряда по полсотни всадников на верблюдах и конях, обстреливая из луков технику, стремительно сокращали расстояние до машин. Однако даже на полном скаку добраться до каравана удалось лишь десятку туарегов. Своими копьями они едва успели ударить бронированные кузова, как тут же упали под колеса машин. На сей раз солдаты выскочили добивать раненых и собирать разбегавшихся верблюдов и коней, не дожидаясь команды. Подпоручик не стал обижаться, в тренировочном лагере русские инструкторы любили повторять о разумной инициативе на поле боя. Сейчас она виделась исключительно разумной.

Эта короткая стычка задержала небольшой караван на час, но позволила впервые опробовать разработанную тактику боя в пустыне, на марше. До этого времени взводу приходилось только штурмовать редкие селения, вести бой в пешем порядке.

Стрельба из транспорта изучалась лишь в тренировочном лагере, холостыми патронами. Сегодняшними результатами подпоручик остался недоволен: на каждого убитого оборванца пришлось пять выстрелов из ружей и карабинов, не считая пулеметных лент. С такими затратами боеприпасов до Мекки не добраться, дай бог, на Медину хватит. А идти к побережью за подкреплением и боезапасом означало терять время и делиться победами. Соседи могут опередить, и придется заниматься тыловым обустройством. Дело, конечно, важное, но бароны фон Шмелинги всегда были первыми, и уступать право первым захватить оба мусульманских святилища – Медину и Мекку – подпоручик никому не собирался.

Вскоре, после погрузки трофеев и создания небольшого табуна позади отряда, в виде трех десятков верблюдов, колонна двинулась дальше. Визуальная разведка ничего не показала, потому впереди отряда отправились два отчаянных шваба, гарцуя на трофейных конях. Подпоручик скомандовал прибавить скорость движения, надеясь добраться до Медины к завтрашнему вечеру, если не раньше. Оставалось им пройти чуть больше двухсот верст, при средней скорости движения порядка двадцати верст в час. Главное, не сбиться с караванной тропы, хоть и узка, да хорошо заметна.

Фон Шмелинг внимательно глядел вперед, высматривая возможные опасности, и неожиданно вспомнил, как год назад очередной раз развернул свою судьбу на сто восемьдесят градусов. Тогда, после трех лет успешной работы на горно-обогатительной фабрике, он вернулся домой, выкупил родной замок на заработанные средства, намереваясь остепениться. Ремонт, налаживание хозяйства некоторое время доставляли радость, удовольствие от возвращения к молодости. Но быстро надоели: сонная жизнь австрийской провинции слишком контрастировала с проведенными на службе у русов тремя годами активной работы. Несколько поездок ко двору эрцгерцога не принесли удовлетворения, там неслась своя жизнь модных новинок, сплетен и постоянной зависти.