Иной мир. Часть 4 - Никита Шарипов

— Мы могли бы быть вместе, Никита, но это, к сожалению, невозможно, потому что ты уходишь, а я остаюсь, и этого не изменить. Жаль, ведь я хочу быть с тобой, хочу обнимать и целовать тебя, чувствовать твоё тепло, быть желанной и любимой, быть твоей. Ты, наверное, думаешь, что я такая со всеми? Отвечу честно, ведь врать смысла нет: то, что сейчас чувствую, со мною впервые. Раньше многие пытались подкатить, но я обламывала их. Что же нашла в тебе, так и не отвечу, даже самой себе, но знаю точно — я могла бы быть с тобой. Ты — мой человек…

Всё, что говорила Маша, я старался не принимать близко к сердцу. Не знаю, что она напридумывала и какое количество воздушных замков успела возвести, но уверен в одном — это просто секс, и точка. Какие, к чёрту, могут быть чувства? Она остаётся здесь, в нормальном мире, а я отправляюсь туда, в неизвестность, и что меня там ждёт, знает лишь Господь Бог, но он не скажет, сколько ни упрашивай. Решил быть жестоким:

— Машуль, что бы ты ни говорила, не верю ни единому твоему слову. Первый я такой или сто первый, фиолетово. Мы сейчас с тобой где? Мы в кровати. Что мы с тобой делали? Занимались сексом. Не любовью, заметь, а именно сексом. — Последние слова произношу по слогам: — Сексом без обязательств.

Удивительно, но ожидал другой реакции. Видимо, Вселенная решила сломаться. Маша сломала её, она словно не услышала, что я ей сказал, обняла ещё сильнее, поцеловала и ласково прошептала:

— Давай спать, Никита, завтра нас ждёт трудный день…

Вечеринка, устроенная в мою честь, продолжается. Хотя кого я обманываю? Она, судя по возрастанию громкости музыки, только перешла в стадию разгара. Я был уверен, что пляски и поглощение спиртных напитков затянутся до утра, а может, и дольше, но меня здесь уже не будет. Люди, работающие на Тёмное Будущее, веселиться умеют, а вот мне невесело, потому что неопределённость и безысходность давят. И чёртово дежавю к ним подключилось. Ощущение, что всё это уже происходило, противно зудит мозг, в голову лезут какие-то нелепые воспоминания. Что вообще происходит?

«Маша была беременна от меня, но умерла…» — это одно из воспоминаний, неизвестно откуда появившееся в моём хмельном мозгу. Вискарь, что ли, палёный попался? Или… Нет, не верю, выпивка точно была хорошей, в этом я, конечно, не профессионал, но и далеко не дилетант. Хотя кто его знает, от покупки палёнки никто не застрахован.

Батюшки, Ермак, да ты, похоже, того, с крышей прощаешься! Вот-вот она встанет на колёса и со шлейфом умчится вдаль. Новые воспоминания, одно другого хлеще по бредовости, заливались в мой опьяневший мозг. Какой-то Боков и говорящий медведь. Горы, погоня…

Тяжёлые наркотики на это способны? Вероятно, да. Неужели кто-то решил подшутить надо мной и споил мне лютую синтетическую хрень веселья ради? Если так, то после отходняка я найду этого весельчака и вышибу ему несколько зубов. И не только…

Поток бреда усилился, он не поддаётся контролю. Воспоминания из жизни, которой не было и быть не могло, хлынули как цунами. На физическом состоянии это отразилось негативно — дико закружилась голова и жутко затошнило. Всё, что было съедено и выпито, устремилось наружу. Оттолкнув Машу, я спрыгнул с кровати. Упав на пол в коленно-локтевую позу, наконец-то дал волю разбушевавшемуся желудку. А ещё я вспомнил, вспомнил всё!

Мозг, не готовый к подобным нагрузкам, решил, что самое время отдохнуть, и просто выключился. Неприятно получилось…

Вода была ужасно холодной, но благодаря температуре отлично справилась со своей задачей — я открыл глаза и осознал себя сидящим в ванной у стены. Напротив, хмурясь и потирая подбородок, сидел Владимир Росс. Если бы он знал, как я рад его видеть! Если бы они все знали, что было и что удалось изменить, то радовались бы больше меня. Но, увы, этот истерический смех со слезами на глазах — только моя участь. Плевать, что холодно и зубы цокают как пулемётная очередь, я счастлив!

Видимо, моя радость была расценена неверно — Росс снова включил ледяную воду и начал активно махать перед лицом душевой лейкой. Успокоившись и прополоскав рот, я сплюнул, и жестом показал — хватит.

— Полегчало? — спросил экзекутор, выбросив в ванную орудие пыток. Ничего не изменилось, дядька у меня немногословный. О том, что мы родственники, он пока не знает, но это его проблемы. Я, как бы сильно этого ни хотел, эмоции удержать не смог.

Наплевав на наготу и головокружение, вскочил и обнял Росса. Для него это стало неожиданностью, и первые пару секунд он бездействовал. Затем, как и положено, отлепил меня от себя, развернул и повёл к выходу из просторного санузла. Тихо сказал:

— Не знаю, что с тобой происходит, Ермаков, но уверен — тебе нужно выспаться. Этим ты сейчас займёшься…

Покорно дойдя до кровати и попутно собравшись с мыслями, я хотел начать важный разговор, но случилось неожиданное — осознал, что помимо меня в моей голове теперь проживает ещё кто-то. И этот кто-то смеет командовать:

«Ничего не говори, просто ложись на кровать и укройся, а затем прими позу эмбриона и пробормочи, что тебе уже полегчало, но поспать всё же не помешает. Скорее всего, этого будет достаточно, чтобы Росс ушёл. Даже если не уйдёт, это мало что изменит, потому что ты будешь делать именно то, что он сказал. Во сне организм лучше всего адаптируется к изменениям, а они нам нужны. И не спрашивай, кто я. Для начала выполни всё, что тебе сказано!»

С крайне идиотским выражением лица я лёг, накрылся одеялом, свернулся калачиком и пробормотал:

— Перепил я, Старый, но мне уже легче. И да, ты прав, поспать не помешает. Жаль, что Маша убежала, с ней намного теплее было бы…

Сжав кулаки, Росс просверлил меня взглядом, но промолчал. Резко повернувшись, он удалился из комнаты бесшумно, словно хищник. Даже дверь умудрился закрыть так, что я ничего не услышал. Дядя Вова сильно разозлился, потому что была затронута больная тема — Машу он считает кем-то вроде дочери и сильно ревнует меня к ней. Ничего, скоро перестанет. Скоро всё изменится.

«В этом я не могу с тобой не согласиться. Большие изменения грядут, и ты будешь тем, кто их создаст. Благо, у нас имеется огромная информационная база из будущего, потому что настоящего, из которого ты и я прибыли, больше нет. Каким будет новое настоящее — зависит только от нас с тобой. Мы пока единственные, кто знает обо всём».

Так, из ума я точно не выжил, не могло такого случиться. Происходит нечто другое, в чём пока не разобрался, но уверен на все сто — это не раздвоение личности.

«Ты не прав, Ермаков, потому что по факту, оперируя медицинскими терминами, я именно вторая личность, существующая в твоей голове абсолютно независимо. Так сказать, над-личность или, если такой термин вообще существует, под-личность. Первенство мне не дано, поэтому об управлении физической оболочкой даже не мечтаю. Мои полномочия узкие, они несут чисто вспомогательный характер. Я твой личный помощник. Можешь звать меня Основой, или как тебе заблагорассудится, потому что имя беспокоит в последнюю очередь. Плевать на имя, в общем. И на многое другое, не касающееся главной цели, тоже плевать, потому что я — создание искусственное, намеренно помещённое в твой разум, но перед этим умело сгенерированное интеллект-системой. В двух словах — персональная программа-помощница. Понимаешь теперь, с кем имеешь дело?»