Цитадели гордыни 7. Поступь Вечного Льда - Алекс Каменев

Столица Империума.

Небоскреб «Рубиновый колосс».

Ресторан на крыше «Сытников». 12:25

Красный диск медленно проворачивался наползая на темное полотно, усеянное миллиардами звезд. Мелкие вибрации сотрясали корпус, шла корректировка орбиты. Корабль кренился, занимая расчетную позицию. Голос за кадром сухо отчитывал последние секунды до старта:

— «… пять…»

— «…четыре…»

— «…три…»

— «…два…»

— «…один…»

— «…пуск…»

Произошло отделение. Сферическая капсула покинула борт материнского корабля, началось сближение с красной планетой.

Высокочувствительные камеры фиксировали каждый момент, передавая кадры на Землю. Трансляция шла в прямом эфире по всем каналам.

Спускаемый аппарат входил в атмосферу медленно, словно неохотно. Отделилась первая ступень, за ней вторая. Продолговатые болванки отработавших маневровых двигателей кувыркаясь отправились в свободный полет.

Камера переключилась на внутренний отсек капсулы. Шесть человеческих фигур в скафандрах застыли в специальных креслах, плотно зафиксированные страховочными ремнями. Перед каждым располагался экран, куда выводилась необходимая информация.

Рядом с командиром корабля два причудливых джойстика управления, на крайний случай, если вдруг не справится автоматика. До этого переходить в ручной режим категорически запрещено.

Модуль все глубже нырял в атмосферу, в ход пошла первая тормозная система, корректирующая не скорость посадки, а курс глиссады сближения.

Экран затрясло, возникла турбулентность. Включились стабилизаторы, выводя аппарат в пологий полет.

— «… три-один, регистрируем в северном полушарии небольшое завихрение…» — хрипло сказал один из космонавтов.

— «… три-один, он слишком далеко и не помешает вам. Не волнуйтесь, мы за всем наблюдаем…» — откликнулись те, кто оставался на орбите на борту основного корабля.

— «… принято, три-один…»

В эфире снова наступила тишина, лишь статика изредка проскакивала в форме легких помех.

Спускаемый аппарат выходил на расчетную точку, до выбранной для приземления области оставалось недолго.

Заработала вторая система торможения, шло именно гашение скорости. Достаточное, чтобы модуль замедлился, перестав напоминать падающий болид.

Экране трясло не переставая. Если бы людей внутри жестко не зафиксировали в эргономичных креслах, то сейчас по всему отсеку модуля разлетались бы человеческие фигуры.

Тряска нарастала, стабилизаторы не справлялись. Голос за кадром метрономом отмечал время до посадки:

— «… две минуты до касания…»

— «… минута пятьдесят секунд…»

— «… минута сорок секунд…»

— «… минута тридцать секунд…»

В один момент картинка дернулась сильнее обычного. Сработали парашютные системы. Завершающий этап спуска, ставшего плавным.

— «… все системы работают нормально…» — доложили из капсулы.

— «… три-один, подтверждаю, телеметрия в зеленом фоне…» — прилетело по связи с орбиты.

Фигуры в скафандрах застыли в ожидании. Сквозь прозрачные забрала закрытых шлемов видны напряженные лица. Если предварительная разведка местности допустила ошибку, если автоматика не справится, если расчеты окажутся неверны, то спускаемый аппарат со всем экипажем погибнет в мгновение ока.

Спасателей не будет. Любая авария гарантировано приведет к гибели всех на борту. Достаточно выдвижной стойке наткнуться на камень с большим процентом прочности, чем просчитал компьютер и опрокинуться на бок — и капсула уже не взлетит обратно.

На главном корабле оставался запасной модуль, но с учетом обстоятельств его прибытие могло затянуться. Все это понимали и отдавали отчет, чем грозит даже малейшая неполадка.

— «… тридцать секунд до касания…»

— «… двадцать девять…»

— «… двадцать восемь…»

— «… двадцать семь…»

Капсула продолжала спуск. Красная поверхность приближалась. Внешние камеры уже различали песчаные барханы из красного-пепельного песка и отдельные куски скал, разбросанных в отдалении.

— «… пять…»

— «… четыре…»

— «… три…»

— «… два…»

— «… один…»

На последних секундах сработали тормозные двигатели, заставив спускаемый аппарат дернуться и буквально зависнуть в воздухе. А затем медленно и осторожно опустить модуль на песчаную поверхность.

— «Касание!» — наблюдатель не выдержал и радостно завопил, но тут же опомнился и деловым тоном продолжил: — «Все системы в норме, отклонений нет, посадка совершенна в заданных координатах»…

Люди за соседними столиками восторженно взревели. Терраса взорвалась громом аплодисментов. Я усмехнулся.

— А ты говорил, что не получится.

Сидящий по праву руку Престон возразил:

— Не совсем так, милорд. Я говорил, что сама идея отправки корабля на Марс бесполезна в своем начинании. Какой смысл снаряжать экспедицию, тратя на это огромные ресурсы, если практическая польза туманна? Это выглядит опрометчиво.

— Лично я не понимаю, зачем вообще посылали корабль, — вмешалась Ласка. — Не проще отправить маяк и навести по нему портал? Зачем такие сложности: корабль, космический перелет, посадка. Слишком сложно для столь простой операции.

— И затратно, — Престон поднял указательный палец.

На огромном экране, специально вынесенном хозяином ресторана на открытую веранду ради эпохального события, показывали внутренний отсек капсулы. Пройдет еще час, прежде чем космонавты ступят на грунт красной планеты.

Звук приглушили. Посетители вернулись к блюдам, возбужденно обсуждая увиденное. Никто не остался равнодушным к показанному по ТВ.

— Колонизация не выгодна с экономической точки зрения — это правда. Как и вообще освоение другой планеты, на своей бы разобраться, — согласился я. — С другой стороны, экспедиция показала, что мы это можем — осуществить межпланетный перелет и высадить людей на другой планете. Это многого стоит. И дело здесь не только в отработке технологии, хотя и это тоже, главное продемонстрирована сама возможность практического исполнения столь сложной процедуры.

— Престиж опять же, — сэр Артур кивнул, легко переобуваясь на лету в пользу мнения сюзерена.

Ласка, не скрываясь поморщилась, пластичное мнение британца ей пришлось не по душе. Слишком легко сдался, хоть бы не поспорил ради приличия — так и говорил ее снисходительный взгляд.