Клан потомков Дракона - Алексей Федотов

Не было у него прозвища. С его необычным именем прозвища к нему как-то не клеились. При рождении он получил имя Лури, а от отца ему досталась фамилия Лукашкин. На взгляд двадцатиоднолетнего парня, с фамилией ему все же повезло: она хотя бы сочеталась с его необычным именем. Хотя по фамилии его никогда и не звали, даже в детстве и в школе. А после памятных событий, произошедших на Донбассе, откуда был родом, он начал как-то сторониться этой части своего имени. Не потому, что он его стеснялся, просто фамилия вызывала у него неприятные воспоминания, связанные с семьей, которой больше не было…

Так он и стал для всех просто Лури. Сначала в рядах ополченцев, а затем и в интернате при институте, куда его насильно запихнули после ранения.

Потом времена начали меняться. Донецк начал возвращаться к мирной жизни, и проступила та ее изнанка, которая была скрыта на войне, а именно разделение на элиту и быдло. Первым было позволено все, а вторых хотели лишить всего, даже их законной победы.

Именно в то время он и сцепился в подворотне с тремя отморозками, у одного из которых папа был на высоком посту в органах правопорядка. Вот как пойти против таких, если в их руках сосредоточена половина власти в городе?

«Сыночек» так ему и сказал:

– Ты никто, а я на вершине…

В общем, пришлось ему с этой вершины упасть. Упасть больно, с девятого этажа, куда тот его загнал… Как говорится, с летальным исходом.

Лури не сожалел ни о чем. Вот только после этого ему в городе места совсем не осталось. Что он мог сделать один? Это в фильмах все легко и круто. Но сейчас он не в кино, а в реальности, и тут все наоборот.

Вовремя вспомнив о бывшем командире, он устроился работать в местный аналог ФСБ и попросил того о помощи. Командир оказался крайне умным человеком и помог парню исчезнуть там и появиться здесь. Сначала в Сирии, а потом и в Ливии, среди наемников.

И вот уже с того дня минуло несколько лет…

Жалел ли Лури обо всем, что случилось? Да, пожалуй, нет. Будь у него возможность повторить тот же вечер, поступил бы так же, ни секунды не колеблясь.

Надо сказать, что в коллектив он не особо вписался. Слишком характер у него был своеобразный и тяжелый. Но из команды он ушел без скандала, отношения и связь с ними не разорвал.

Его бывшая команда не имела громкого названия. Она вообще никак не называлась. И состояла из двух боевых, однотипных групп, по семь человек. В зависимости от обстоятельств, работали отдельно, но иногда объединялись. Командирами обеих групп были бывшие украинские офицеры из морской пехоты. Оба из Феодосии, что в Крыму. Оба уволились еще до известных событий второго майдана, в 2011 году. Если бы сами не сказали, ни за чтобы не догадался, что они украинцы. Даже между собой разговаривают только по-русски, без акцента, и к нынешней украинской власти настроены крайне отрицательно.

Командир второй группы, в прошлом майор, по непонятной причине имел позывной Даг, хотя в нем не было ни капли кавказской крови, напротив, он был голубоглазый и светловолосый – «истинный ариец».

В бывшей группе Лури старшего они привычно звали Полковником. Тот и из армии ушел в этом звании. Так что это было одновременно и звание, и позывной.

Вот такие у них были отцы-командиры. Мужики хорошие и опытные. Как-никак, за столько времени в обеих группах не было ни одной потери. Ранения бывали, а от смертей… бог миловал… Тьфу-тьфу!

Вообще их группы были многонациональные. Как они сами шутили, даже интернациональные.

В команде Дага были два чеченца с позывными Покер и Гоша. Бывшие бойцы подразделения «Восток». Двое русских: Дон и Малыш. Дон из морской пехоты, а Малыш танкист, который в их группе выполнял обязанности водителя. Серб с позывным Маэстро – минер, специалист, которого еще поискать. Любую гадость может снять и поставить, а чутье как у собаки: без миноискателя мины находит. О себе тот рассказывал мало, но Лури слышал, что начинал он еще пацаном в 1999 году, когда американцы пытались навязать Сербии свой путь демократии. Возможно, это просто слухи и байки, ведь по возрасту он только на одиннадцать лет старше парня из Донецка.

Еще в команде был самый настоящий немец. Из так называемых русских немцев, что в свое время уехали из России – его увезли еще ребенком. По-русски он говорил, но с сильным акцентом, поэтому его прозвали Молчун. В группе немец выполнял ту же роль, что и сам Лури – он был снайпером.

В бывшей команде Лури, кроме него и Полковника, был Брюс. Родом из Белоруссии, боец от бога, он стал штатным пулеметчиком, а в свободное время обучал обе команды рукопашному бою.

Трое оставшихся – Большой, Зомби и Монах. Все трое из ВДВ, даже из одной роты.

А седьмой сейчас временно отсутствовал… то есть отсутствовала. Но это отдельная история, и сейчас речь не о ней.

С уходом Лури и отсутствием седьмой в команде осталось пятеро. Даже жаль, что у Лури с ними не срослось.

А тут еще неожиданно объявился Ворон, его бывший наставник, но как появился, так и исчез… Лури и узнал об этом только из третьих рук, но особо и не расстроился: не горел желанием с ним пересекаться. Это сейчас он знает, что тот работает на одну интересную организацию с названием-аббревиатурой, которой пугают мирных обывателей на Западе, и выполняет деликатные и не совсем законные поручения.

Вот как раз перед одним из таких заданий Ворон и объявился, о чем-то пошептался с Полковником и снова исчез. А после этого Полковник, узнав, что Лури сейчас свободен, пригласил его с собой, сказав, что в его группе сейчас некомплект, и в этой миссии нужен снайпер высокого уровня.

Лури, подумав, согласился. Да и как не согласиться – в последнее время с работой у него не очень клеилось. К другим командам он так и не прибился, а одиночек не очень спешили нанимать, разве что только на разовые задания, но риск быть кинутым при этом был большой.

А тут еще Полковник подарочек преподнес, о котором Лури давно мечтал: автоматический пистолет Стечкина.

– Откуда?! – обрадовался Лури, словно ребенок игрушке.

– Места надо знать! – довольно ответил на это бывший командир.

Догадывался Лури, о каких местах тот говорит. Давно уже подозревал, что те как-то завязаны на той же конторе, что и Ворон. Поэтому-то и ушел из команды тогда, не желая быть чьей-то пешкой в темной игре.

– Так ты с нами?.. – деловито поинтересовался Полковник.

– Что делать-то надо?.. – уточнил у него Лури. После таких подарочков отказываться как-то не с руки.

Задание, которое предстояло, не было чем-то особенным, хотя и стало поворотным в его судьбе. Не было никаких неприятных предчувствий. Правда, работать предстояло на самой границе Сирии с Ливией, в зоне, которая все еще находилась под контролем исламского государства. И еще все это прямо указывало на соответствующее ведомство в России – не зря же Ворон с Полковником встречался.