Перекрестки судьбы. Время полыни - Игорь Соловьев
- Категория: Книги / Научная фантастика
- Автор: Игорь Соловьев
- Издательство: Издательство АСТ
- Страниц: 61
- Добавлено: 2020-10-13 10:01:53
Перекрестки судьбы. Время полыни - Игорь Соловьев краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Перекрестки судьбы. Время полыни - Игорь Соловьев» бесплатно полную версию:С момента аварии на ЧАЭС прошло девятнадцать лет, но не все окрест поросло полынью. Здесь по-прежнему творятся загадочные явления, привлекающие бродяг и авантюристов. Порвав со своим прошлым, бывший пограничник Птица отправляется в Зону отчуждения.В это же время группа ученых бьет тревогу: в Зоне обнаружены следы неизвестного эксперимента, грозящего крупными неприятностями. На перекрестках судьбы сходятся разные характеры, объединенные общей целью – выстоять в начинающемся апокалипсисе.Под грохот выстрелов, плеск болотной воды и порывы холодного ветра в свои права вступает осень 2005 года. Наступает время, с которого выжившие стали отсчитывать час второго рождения Зоны.
Перекрестки судьбы. Время полыни - Игорь Соловьев читать онлайн бесплатно
* * *
Экспертно-криминалистическое отделение ГУ МВД Украины
Справка эксперта Коваленко С. И. № 20212
Представленная на экспертизу биметаллическая гильза от патрона 9×18 мм ПМ имеет на наружном дне цифры 138 и 88, соответствующие номеру завода-изготовителя и году изготовления соответственно.
Проведенным анализом был выявлен ряд характерных признаков: веерообразный след скольжения, расположенный на корпусе гильзы на расстоянии 7 мм от дна, ориентированный на 4 часа по циферблату (данный след образуется от касания гильзы о правую губу магазина при эжекции), а также характерные следы от бойка ударника и отражателя, соответствующих определенной модели оружия (ПМ). Что в совокупности позволяет сделать заключение: данная гильза отстреляна из пистолета «ПМ» 9 мм.
Украина, Зона отчуждения. Октябрь 2005 года.
Под чудовищным ударом дверь прогнулась внутрь, словно по ней приложились массивным тараном. Металл жалобно заскрипел, но выдержал.
Человек, судорожно снаряжавший ружье для промысловой охоты, нервно вздрогнул. Из его трясущихся рук выпали патроны, с дробным стуком раскатившись по полу.
– Марк Витальевич, что же вы такой раззява? – укоризненно прошептал его сосед, крепко сжимавший пожарный топор. – Соберитесь, пожалуйста! Потому что если вы не сможете стрелять, то лучше отдайте ружье кому-нибудь из нас.
– Нет-нет, простите… Я в порядке! – торопливо заверил стрелок. Видимо, мысль о том, что он может лишиться единственного огнестрельного оружия, пугала его не меньше, чем происходящее снаружи.
Дверь вновь загудела под ударами. Казалось, нападавшие целиком сосредоточились на ней. И, может быть, не мешай они друг другу, перед их первобытной, всепоглощающей звериной яростью преграда действительно бы не устояла. Находившиеся в этом помещении люди впервые подумали, что их нынешний дом не только тюрьма, но и крепость.
Послышался хруст гравия, брякнуло металлическое ведро, зашуршали кусты дикой малины. На короткий миг наступила тишина.
– Тссс! Слышите? – подала знак девушка. Мужчины замерли. Шаги за стеной стихли.
С веток вишни, впритык растущей к дому, посыпалась сухая листва. Через мгновение у окна раздался тихий скребущий звук.
Третий, самый молодой из мужчин, взял наперевес тяжелый огнетушитель и, осторожно вытянув шею, попытался рассмотреть через стекло происходившее на улице.
Повисла тревожная пауза. Громко щелкнул примкнутый к оружию магазин. Время, словно тягучий кисель, застыло, сжалось в булавочную головку. А потом вдруг оглушительно взорвалось событиями.
Очередной тяжелый удар вышиб входную дверь. Одновременно с этим затрещала оконная рама, на пол брызнуло разбитое стекло.
Громко завизжала девушка, грохнул выстрел. В оконном проеме среди осколков стекла застряла туша омерзительного существа. Монстр скалил усыпанную крупными острыми зубами пасть; бешено работая локтями, он пытался протиснуться внутрь. На его голову, словно тяжелый кузнечный молот, раз за разом падал баллон огнетушителя. Частички отлетавшей с металла, будто шелуха, краски обильно перемешивались с брызгами черной крови.
На пороге с дыркой в груди лежал еще один зверь: стрелок послал пулю точно в сердце твари.
Рукоятка затвора еще только скользнула назад, выталкивая пустую гильзу, а к мужчине уже мчался третий нападавший. Кошмарное существо с разбегу оттолкнулось от пола и взвилось в прыжке. Невероятно крупные серповидные когти на узловатых пальцах метили точно в человеческое горло. Затвор уже накатывал вперед, толкая новый патрон в патронник, но стрелок обреченно понял, что не успевает…
За несколько месяцев до событий пролога. Россия. Май 2005 года.
– Салам, бача!
От неожиданности Сергей вздрогнул и обернулся. У незнакомца, мужчины лет пятидесяти, были внимательные, чуть прищуренные глаза. Лицо обветрено, как у тех, кто проводит много времени на открытом воздухе. Выцветший тельник под вытянутым свитером, коротко обрезанные кирзовые сапоги.
– Ну, салам… шурави, – помедлив, ответил Сергей.
«Бача», «шурави» – слова из далекого Афганистана, принесенные вернувшимися воинами-интернационалистами. С их песнями, «третьим тостом» и болью. По-настоящему большой болью после Великой Отечественной войны.
– Ого, слова наши знаешь! За «речкой» был? Или так, наслышан? – недоверчиво спросил мужчина, оценивая Серегин возраст. Незнакомец вынул из кармана початую пачку «Беломора» и щелчком ногтя выбил папиросу.
– Группа российских войск в Республике Таджикистан. Погранец я, с таджикско-афганской, – ответил Сергей. Незнакомец покатал в пальцах папиросную гильзу, разминая плотно набитый табак. Потом, резко и сильно продув бумажный мундштук, замял его зубами. Кивнув Сергею, прикурил от протянутой спички. И лишь после этого, ладонью прикрывая тлеющий огонек от ветра, сказал:
– Смотрю, стоишь, а дождик вон как зарядил. Автобус когда теперь будет? А я могу подбросить. – И, опережая вопрос Сергея, добавил: – Насчет денег не переживай, столкуемся!
Они сели в помнивший еще «брежневский застой» оранжевый «москвичонок». Дворники уныло скрипнули, смахивая крупные капли со стекла. Прежде чем тронуться, водитель протянул Сергею широкую ладонь:
– Николай!
Потом Сергей Сокольских с армейским погонялом Птица еще долго вспоминал об этой встрече: как бы оно обернулось, не опоздай он тогда на автобус и не застрянь под дождем на одинокой, продуваемой холодным весенним ветром остановке. Все могло бы сложиться иначе! Впрочем, лучше жалеть о сделанном, чем о том, на что ты так и не решился. И Сергей не жалел. Старался не жалеть.
До города ехали долго. Раскисшие поля, асфальт времен царя Гороха и непрекращающийся дождь располагают к неторопливой беседе. Говорил в основном Николай, вспоминая то неурожай, то бывшую жену. Добрался и до последнего генсека. Вспоминал свою срочную службу в Афганистане, провинции: Кабул, Газни, Мазари-Шариф. Потом о том, что после было. Как «рыжье» мыл на приисках Магадана, пытаясь скопить на кооперативную квартиру. Как чуть не сгинул там от лихого босяцкого пера. Как все шло не в лад – хоть и жилы рвал, и трудностей не боялся. И как внезапно засветил ему уголовный срок. За спекуляцию. Уже находясь под подпиской о невыезде, продал все, что имел, и, откупившись, ухитрился получить «условно». А через полгода Союз развалился, как необожженный глиняный горшок. Вчерашние спекулянты стали предпринимателями. Началась новая дикая жизнь рыночного капитализма. Но к тому времени он, Николай, фактически бомж, поехал в Чернобыль. Там как раз все начиналось… «А что начиналось? Чернобыль-то в 86-м был», – автоматически подумал Сергей, но вслух ничего не сказал. А Николай продолжал:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments