Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - Татьяна Покивайлова Страница 9

Особо следует сказать о драгоценностях Короны. Ящики с украшениями королевы Марии не вскрывались. Существуют сомнения и относительно их размещения в Кремле. По неподтвержденной версии, появившейся в парижской эмигрантской газете «Новости» 5 июня 1933 г., драгоценности были сначала помещены в кладовые Государственного банка Российской империи, а впоследствии якобы переданы румынскому посланнику в России К. Диаманди ^[55]. Подробнее мы вернемся к этой версии ниже. Однако большинство румынских историков относятся к ней скептически.

В самой Румынии тем временем напряжённость всё более нарастала. На Румынском фронте по-прежнему активно действовали австро-германские войска. Румынские власти располагали информацией о готовящемся наступлении неприятеля с целью захвата всей территории страны. Отмечаемые в румынской историографии дезорганизация русских частей и якобы имевшее в эти месяцы место массовое дезертирство опровергаются сведениями об упорных боях на Фокшанском направлении и стабилизации Румфронта к середине августа 1917 г. В этих условиях румынское правительство приняло решение отправить в Россию очередную партию ценностей. К тому времени генерал Мосолов покинул Яссы, и туда вернулся посланник С.А. Поклевский-Козелл. Именно он и новый министр финансов Николае Титулеску подписали протокол о транспортировке второй партии ценного груза в Москву. Под протоколом стояли также подписи сотрудников Национального банка Румынии.

Вечером 27 июля (9 августа) 1917 г. спецпоезд покинул Яссы и взял курс на Москву. Эшелон состоял из 24 вагонов, в которых размещались груз и охрана. Сопровождали эшелон русские солдаты и офицеры, которые впоследствии были награждены румынскими орденами и медалями.

Три вагона занимали ценности Национального банка, его архивы, депозиты, акции и пр. Они находились в 188 ящиках. Согласно протоколам, подписанным в Яссах при отправлении поезда в Россию 27 июля (9 августа) и при приемке груза в Москве 5 (18) августа, он оценивался (по объявленной румынами стоимости) в 1 593 762 197,52 золотых лей ^[56]. На долю золотых монет, по данным М.Гр. Ромашкану, приходилось 574 523,57 золотых лей ^[57]. Кроме того, со вторым эшелоном в Москву были отправлены ценные бумаги и архивы частных банков, организаций и фондов (кредитных, страховых, пенсионных и пр.), ювелирные изделия частных лиц. Также эвакуировались музейные коллекции картин румынских и зарубежных художников, архивы и нумизматическая коллекция Румынской академии, редкие книги, рукописи, иконы, принадлежавшие Румынской Православной церкви и монастырям, а также личное имущество священнослужителей, в том числе одежда, обувь, предметы повседневного быта. Ценный груз включал и личные архивы некоторых политических деятелей, представителей науки и культуры, например, архив выдающегося румынского композитора-классика Джордже Энеску. В двух вагонах находились ящики с имуществом частных лиц (вероятно, акционеров Национального банка): ковры, одежда, посуда.

Эшелон прибыл в Москву 3 (16) августа 1917 г. По распоряжению Временного правительства ценности Национального банка были размещены в Оружейной палате Московского Кремля, а остальная часть груза – в здании Ссудной казны, в центре Москвы по адресу: Настасьинский переулок, 3. В течение августа 1917 г. сотрудники казны приняли от представителей Румынии 1622 ящика с объявленной ценностью на сумму 6 500 000 000 лей, что составляло 2 405 000 000 рублей ^[58]. Ящики были размещены в кладовой первого этажа (366 ящиков) и в двух кладовых третьего этажа (263 и 992 ящика). Еще один ящик с неизвестным содержимым был сдан в отдел Ссудной казны под расписку. Прием производился без вскрытия ящиков, стоимость их, по договоренности Поклевского-Козелла с румынским правительством, оценивалась на основе устного заявления представителя Национального банка. Весь груз, включая картины, иконы, старинные книги, рассчитывался в золотых леях. В дальнейшем российская сторона давала оценку румынского имущества в российских золотых рублях ^[59]. Позднее в кладовые Ссудной казны были доставлены еще 16 ящиков с напечатанными в России румынскими банкнотами.

Напомним, что история второго эшелона совпала по времени с глубочайшим политическим кризисом в России, разрешившимся сменой власти в октябре 1917 г. Об истории «румынского золота» и ценностей при Временном правительстве имеются лишь отдельные сведения. Так, из отчета Ссудной казны известно, что за период с 27 февраля (12 марта) по 25 октября (7 ноября) 1917 г. стоимость находившихся в ее кладовых ценностей уменьшилась на 444 тыс. золотых рублей ^[60], что соответствовало 1 181 040 золотым леям. Документы позволяют уточнить «движение» ценностей: 9(22) октября 1917 г. румынской стороне были выданы 14 ящиков, содержимое которых оценивалось в 370 тыс. золотых руб., а 14 октября – ценности еще на 74 тыс. золотых руб. (количество ящиков не указывалось). Передача ценностей продолжалась и непосредственно после прихода к власти большевиков. По статистическим сведениям Наркомфина РСФСР (со ссылкой на данные Ссудной казны), 7, 9 ноября и 5 декабря 1917 г. из Ссудной казны румынам было «выдано обратно» 86 ящиков на сумму 751 100 золотых рублей (1 997 926 золотых лей), причем основная по стоимости часть (в 740 тыс. золотых руб.) была передана 5 декабря ^[61]. Всего с 1 октября по 4 декабря 1917 г., то есть в переходный период российской политической истории, румынской стороне был возвращен 101 ящик, содержимое которых оценивалось в 1 195 100 золотых руб. ^[62]. При этом большая часть ценностей была передана румынам после прихода большевиков к власти – 86 ящиков из 101.

Что находилось в этих ящиках? Было ли это «румынское золото»? Какова судьба возвращенных ценностей? – выяснить точно пока не представилось возможным. Отмечая острую нехватку надежных источников, все же попытаемся реконструировать события. К тому времени история румынского золотого запаса получила неожиданный поворот. В конце сентября 1917 г. обозначился глубокий кризис буржуазных партий и Временного правительства. Борьба за власть вступала в решающую фазу. Согласно румынским авторам, в этих условиях некий «московский военачальник» ^[63] 6(19) октября 1917 г. заявил представителю румынского Национального банка в Москве Т. Капитановичу, что не может гарантировать сохранность «румынского золота», и предложил вывезти его в другое место, может быть, за пределы