Четыре королевы - Нэнси Голдстоун Страница 88

К 10 февраля 1266 года Карл был уже в Кассино. Зная, что враг засел в Капуе, предводитель французской армии быстро проник вглубь территории до Беневенто с намерением изолировать Манфреда от возможных помощников и захватить его врасплох, напав с востока. С помощью лазутчиков Манфред узнал о перемещениях Карла — и, понимая, что его легко смогут окружить, тоже выступил на Беневенто в надежде, что успеет захватить город и устроить сюрприз Карлу.

И ему это удалось. Беневенто располагается у подножия горы, а Карл, у которого была на исходе провизия, повел войска по прямой вверх и потом вниз, по сильно пересеченной местности, чтобы сэкономить продовольствие. Его люди устали и были голодны, «ибо за день до того, как они прибыли [в Беневенто], из-за недостатка провизии многие вынуждены были питаться одной капустой, а их лошадям скормили кочерыжки, и не было ни хлеба людям, ни зерна лошадям; и денег больше не осталось», — сообщает Виллани.

Преодолев с большим трудом спуск по перевалу среди скал, французы отнюдь не обрадовались, завидев вокруг Беневенто впечатляющую армию Манфреда, удобно устроившуюся за рекой, которая разлилась от талых вод и образовала естественную преграду. В этой позиции враг был практически неуязвим. Если бы Манфред решил держаться за рекой, Кар. ι.ι ждало сокрушительное поражение, «ибо, если б он [Манфред] промедлил день или два, король Карл и его воинство погибли бы либо попали в плен, не нанеся ни единого удара мечом, из-за отсутствия провизии для них и корма для лошадей».

Но Манфред не стал ждать. Он видел, что французские солдаты устали и приуныли, и потому решил нанести удар сразу. Кроме того, у него имелось новое орудие — отряд в 1200 немцев-наемников, очень рослых парней на очень больших лошадях. У них имелись тяжелые доспехи, конструктивно превосходящие прочих, а также репутация непобедимости — это были своего рода конные танки. Манфред расположил немцев позади своих искусных сарацинских лучников; за германцами стояла оплаченная им итальянская кавалерия, которую считали менее качественной. Сам он держался в арьергарде с резервом — около тысячи сицилийских рыцарей, которых намеревался пустить в ход напоследок, чтобы окончательно деморализовать французов.

Карл увидел, что враг переходит реку, когда еще не все его войска спустились с горы, и наспех выстроил их тремя группами, чтобы ответить на вызов. Против сарацинских лучников Манфреда у французов имелись арбалетчики; против грозных германцев Карл поставил около девятисот рыцарей и оруженосцев из Прованса, а сам взял командование над третьей линией, конными рыцарями и пехотинцами из Франции. Фламандских наемников оставили в резерве.

Битва началась. Французы понесли большие потери. «Завязалась жестокая битва между первыми двумя отрядами немцев и французов, и напор немцев был так силен, что они едва не уничтожили французский отряд, и заставили их отступить, и заняли поле боя», — писал Виллани. Карл, видя, что вторая линия заколебалась и рассыпается, бросился вперед со своими провансальцами и фламандцами, ничего не оставив в резерве. «Посему битва была трудной и яростной, и длилась долго, а узнать, кто одерживает верх, никто не мог, ибо германцы, отважные и могучие, все сметали своими мечами и нанесли огромный ущерб французам».

А между тем у Карла также было тайное оружие, о котором он, впрочем, и не подозревал: сила тяжести. Из-за нетерпеливости Манфреда тяжелой германской коннице пришлось атаковать французов вверх по склону. Это сильно утомило их лошадей. Кроме того, их доспехи, совершенно непробиваемые спереди, имели дефект, не учтенный изготовителем: подмышки оставались незащищенными. Всякий раз, когда германский наемник поднимал руку, чтобы поразить мечом противника, эта часть тела открывалась. Какой-то сообразительный французский рыцарь заметил это и стал призывать своих товарищей: «Кинжалы! Беритесь за кинжалы!». «Итак они и сделали, и таким путем сильно потеснили германцев, многих повергли, и вскоре те бросились бежать» ^[114].

Поражение считавшихся непобедимыми немцев вызвало панику среди итальянцев Манфреда, многие из них развернулись и пустились бежать. Манфред, понимая, что бой проигран, выказал поразительное мужество. Он собрал всех, кто не бросил его, и ринулся в бой «без знаков своего королевского достоинства, так, чтобы его не признали королем, но сражался он храбро в самой гуще схватки, как и подобает благородному воину, — писал Виллани. — Тем не менее его сторонники выдерживали натиск недолго и уже начали отступать; вскоре их разогнали, а король Манфред был убит в окружении врагов. Так утверждал один французский ратник, но наверняка это было неизвестно».

Карл победил. Его войска преследовали убегающих итальянцев до Беневенто и дальше, а затем заняли город. Победоносный король Сицилии не проявил никакого милосердия. Многие из тех, кто служил Манфреду, были схвачены и отправлены морем в Прованс, где и умерли в заключении. Вдова и дети Манфреда были захвачены несколько дней спустя, их постигла та же судьба в одной из итальянских тюрем. Только участь самого Манфреда оставалась неизвестной. Спустя три дня после боя в Беневенто пришел итальянский солдат-пехотинец, гоня перед собою мула, через спину которого было перекинуто мертвое тело. Он выкрикивал, как торговец: «Кому нужен Манфред? Кто купит Манфреда?» Тело доставили к Карлу. Он велел взятому в плен высокородному рыцарю опознать его; тот подтвердил, что это останки Манфреда, и заплакал: «Увы, увы, мой господин…»… Впечатленный отвагой Манфреда в последние часы жизни, Карл оказал некоторые почести своему противнику. «Король Карл не мог похоронить его в освященной земле, поскольку тот умер отлученным; но возле моста, ведущего в Беневенто, велел вырыть могилу, и над нею его воины сложили высокую насыпь, принеся каждый по камню», — рассказывает Виллани.