Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук Страница 80

Шут отвесил Екатерине низкий поклон и самоуверенно заявил:

– Значит, эти слова относятся в первую очередь ко мне, – он выдержал небольшую паузу и на едином дыхании выпалил: – Всемогущая любовница короля держит в кармане ключи от королевской сокровищницы. Она изгнала старого казначея и вместо него назначила Блонде, который каждое утро докладывает ей о всех поступлениях и тратах. Никто так изящно, как она, не наживается на сутягах.

Эффект, произведенный этими словами, буквально сразил Екатерину. Она едва сдерживала свою ярость: это был предел всего. Вовремя спохватившись и взяв себя в руки, она равнодушным тоном спросила:

– А что теперь говорят при дворе о вдове великого сенешаля?

Жадный до денег Брюске стал подробно пересказывать Екатерине отзывы придворных о новой фаворитке:

– Его Величество проводит с любовницей треть своего времени. Король только и делает, что ухаживает за сенешальшей, за другим занятием его просто невозможно застать. Втихую все жалуются, что это еще хуже, чем при старом короле. Подданные короля отныне называют ее мадам. Так именовали Анну де Боже, Луизу Савойскую, одним словом правительниц королевства.

В груди Екатерины вновь разбушевался пожар чувств. Она и сама неоднократно слышала шутки: «Коннетабль – кормчий и капитан корабля, руль которого находится в руках вдовы сенешаля»; «Подобно тому, как на небе мы видим два больших светила, солнце и луну, точно также Монморанси и Диана имеют в королевстве неограниченное влияние, один на корону, другая на самого государя».

– Новости быстро разлетаются по двору, – вздохнула Екатерина и, щедро наградив шута, приказала ему немедленно удалиться.

Екатерина очень страдала, но, чтобы ничто не помешало ей стать королевой, решила переносить свое положение мужественно и терпеливо, и даже от случая к случаю наносить визиты фаворитке, нахваливать ее в присутствии мужа, дарить ей дорогие подарки и шаг за шагом приближаться к цели: заставить однажды Диану забыть радость триумфа и оставить ей лишь горечь поражения. Придет день, и ничто не будет забыто!..

Придворные восхищались ее терпением. Итальянские женщины умеют сохранять достоинство в любой ситуации!.. Но пробить брешь в могуществе непревзойденной фаворитки было крайне трудно.

Теперь, используя свое неограниченное влияние на любовника, заполучив богатства Короны, Диана намеревалась – ни больше, ни меньше! – править Францией. Алчность стала ее первой страстью, которой она предалась. Второй страстью стала месть.

Диана де Пуатье была уверена, что любовница всегда влиятельнее жены.

В обществе, тяготевшем к символам, важно было воплотить радикальные перемены, вносимые новым царствованием, в конкретные образы. При дворе основным знаком перемен стала опала герцогини д’Этамп. Чтобы запечатлеть это в сознании народа, Диана решила устроить своеобразный турнир между защитником старого режима и сторонником нового. По совету Дианы король позволил Франсуа де Вивонну, сеньору де Ла Шатеньере, вызвать на Божий суд Ги де Шабо де Жарнака, родственника и одного из последних любовников герцогини д’Этамп. Речь шла о том, будто обвинение в нравственной распущенности, выдвинутое против Ги де Шабо, полностью обоснованно.

Франциск де Вивонн был лучшим фехтовальщиком Франции, сражаться с ним означало сражаться со смертью.

Диана и ее друзья были уверены в победе могучего де Вивонна и в поражении изящного де Шабо.

Все должно было произойти по рыцарским законам. Новой фаворитке была необходима особая торжественность, которая увековечила бы ее победу над врагами.

Ги де Шабо, хотя и не обделенный храбростью, чувствовал, что мужество оставляет его.

Он был молод и умирать ему абсолютно не хотелось. Каким приятным впечатлением оказалась любовная связь с белокурой герцогиней д’Этамп, его дальней родственницей по материнской линии! Теперь эта соблазнительная красавица томится в одиночестве в изгнании, а его, Ги де Шабо, ждет дуэль, предвещающая неминуемую гибель.

И тут на помощь ему пришла Екатерина. Случай отомстить сопернице наконец-то представился, причем такой, какой никому не давал возможности заподозрить именно ее.

Во время как бы случайной встречи в галерее Лувра Екатерина на ходу успела шепнуть де Шабо:

– Выход есть! Вы победите! Выше голову!

Монморанси был встревожен. Вынужденный выступать арбитром на этой дуэли, он предчувствовал, какие неприятные последствия может повлечь за собой эта затея. Каждый из противников готовился к поединку на свой лад. Ги де Шабо тренировал итальянец Кэз – фехтовальщик, стяжавший репутацию выдающегося мастера. Франциск де Вивонн, стараясь разузнать секреты итальянцев, пользовался советами кузена Екатерины Пьеро Строцци, который, как и его кузина, не желал удачи предприятию Дианы де Пуатье.

С ними был солидарен и Анн де Монморанси.

Этот поединок был не просто поединком между старым и новым двором, он должен был по замыслу Екатерины выразить противостояние любовницы и супруги, любимчиков фаворитки и наставника Генриха на полях сражений.

Весть об этом поединке, который должен был состояться в присутствии Его Величества в Сен-Жерменском лесу, разнеслась по всему королевству. Ничего подобного не случалось вот уже несколько поколений правления французских королей. Впервые со времен святого Людовика король разрешил дуэль со смертельным исходом во исполнение Божьего суда.

Любопытство охватило все государство. Города, деревни, замки, дворянские поместья – целая нация пришла в движение в ожидании этого необычного зрелища. Все заторопились в Сен-Жермен-ан-Лей, где их ждало захватывающее зрелище, – смертельная схватка двух мужественных аристократов.

Неподалеку от замка Сен-Жермен были устроены ристалище и трибуны.

Певцы исполняли баллады о рыцарях, жонглеры и акробаты развлекали толпу, шуты высмеивали мадам д’Этамп, теперь ее можно было топтать, а при встрече забросать камнями и грязью.

Народ восхищался королем и его фавориткой, устроившими такое зрелище.

Никого не интересовало, по какому поводу предстояло сразиться противникам. Говорили, что де Вивонн вступился за честь Генриха, когда тот был дофином, а де Шабо, оскорбивший дофина, был одним из любовников герцогини д’Этамп. И неважно, так ли это все было на самом деле.

Толпа ждала дуэли, великолепного, хотя и зловещего, состязания.

Когда солнце поднялось достаточно высоко, вся верхушка придворного общества стала занимать места под роскошным навесом, украшенном изображениями лилий.

Простолюдины наивно удивлялись тому, что рядом с Его Величеством сидели две женщины, с одной стороны беременная толстушка флорентийка в белых шелках и жемчугах, тут же получившая в народе прозвище «несушка», и величественная дама в черном, Диана де Пуатье, вся сияющая от гордого ликования, уверенная в успехе своего замысла.

У противоположных краев поля стояли палатки дуэлянтов. В палатке де Вивонна, не сомневающегося в своей победе, было подготовлено все для пира в честь его триумфа. Оттуда доносились аппетитные запахи. Большинство собравшихся болело именно за него, ведь он был человеком короля, и никто не сомневался, что Ги де Шабо будет повержен.