Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков Страница 77

14 февраля 1887 года Самарское городское общество устроило обед в честь переизбрания Петра Владимировича Алабина городским головой. Его искренне и сердечно поздравляли друзья, и сдержанно – недоброжелатели, немногие, которых он знал наперечет, но улыбался им, как и положено большому начальнику. Не станет же лев рычать на шакалов? К чему такая суета? Если они оскалятся на том же заседании думы, что ж, тогда и получат лапой по морде.

А пока молчат, пусть живут!

В этот раз он уже не сомневался, что выберут именно его. Раньше еще сердце как-то екало, даже болело, а вдруг не случится? Обойдет фортуна? Теперь же все было иначе. Он был именно тем человеком, который должен был опуститься в это кресло и по-хозяйски положить руки на подлокотники обитого красным бархатом кресла. Он был тем, кем должен быть: хозяином города. Хозяином Самары.

В разгар застолья один из гласных, держа в руке бокал с шампанским, бросил клич:

– Господа, господа! – он мелко ударил вилкой в хрусталь. – Предлагаю учредить стипендию имени Петра Алабина для одной из самарских школ! И немедленно, тотчас же!

Предложение прошло на ура. И на том же обеде собрали более шестисот рублей для сего благого начинания. Это предложение Петра Алабина тронуло. Оно было вполне заслуженным и разумным.

Одиннадцатого декабря пришла радостная весть: вылепленные академиком Шервудом фигуры для памятника почившему императору Александру Второму переданы для отливки на завод Постникова в Москве.

Дело, которое Алабин поставил во главу угла, шло своим чередом, и шло, слава богу, удачно!

И все же место, которое занимал Алабин, оказалось совсем непростым – и вовсе не из-за ежедневных хозяйственных забот! Готовься к битвам, если у тебя есть свое мнение и ты отстаиваешь его несмотря ни на что.

Зависти было и впрямь много. Можно заткнуть завистника и недоброжелателя в честном споре с ним. И Петр Алабин никогда не избегал подобной дуэли! Напротив – стремился к таким поединкам, и не с глазу на глаз, а при свидетелях, чтобы показать противника в истинном свете. А если это клевета? Да еще мастерски представленная?

Тогда она становится воистину зловещим ядом!

Еще в ноябре в газете «Волжский вестник» пустили злую утку, будто бы Петр Алабин заказал в Москве свой бюст аж за 2000 рублей! И более того, потребовал от думы, которую возглавлял, чтобы она приняла эти расходы на счет города! «Самарская газета» немедленно выступила с опровержением этой информации, но было поздно: та уже попала в столицу. Опус борзописца, которому искреннее поверили, перепечатали в Петербурге, и даже не в одной газете! Прямо-таки щедринский типаж с Волги! А известный фельетонист иудейской газеты «Новости» Василевский, воображение которого разыгралось донельзя, нарисовал и карикатуру, в которой произвел городского голову Самары из действительного статского советника в купца, торгующего рыбой.

Это было и обидно, и горько, и подло. Но подобный выпад стоило пережить и быть готовым к новым ударам.

8 июля 1888 года, в день Казанской иконы Божией Матери, все самые крупные чиновники Самары – члены управы, гласные думы, первые лица церкви – стояли на литургии в кафедральном Вознесенском соборе. Тут, разумеется, был и сам губернатор Свербеев, и городской голова Алабин, и архитектор и председатель техническо-строительного комитета Министерства внутренних дел Жибер, он же – автор строящегося нового кафедрального собора. Народ, кто сумел, тоже притерся к ним. А потом, отстояв службу, все потянулись на Алексеевскую площадь. Шли пешком, слишком много было народу – не одна тысяча! Дело-то какое? – святое дело! На площади уже ожидали первых лиц Самары строители.

Начали с торжественного молебствия и с пожелания многолетия императору, императрице и всему царствующему дому. А потом губернатор, городской голова и почетные граждане Самары положили по кирпичу в фундамент будущего памятника почившему в Бозе Александру Второму.

После того как закладка фундамента состоялась, рабочим предложили угощение.