Сокровища короля - Элизабет Чедвик Страница 76

– Если уж нам суждено совершить глупость, совершим ее вместе, – выдохнул Николас, отстраняясь от нее. – Прости за то, что я сказал. Ты права: ты нужна мне. Останься со мной сегодня. Будь моим талисманом. – Он взял ладонь Магдалены в свою исцарапанную руку и поцеловал ее.

Она издала непонятный звук – то ли хохотнула, то ли всхлипнула – и покорно последовала за ним на борт «Святой Марии».

Николас открыл глаза среди ночи и в первую минуту подумал, будто он в море и рядом с ним на его убогой постели лежит теплая нагая Мириэл, но, когда окончательно проснулся, сообразил, что его корабль просто покачивается на якоре, а жаркое тело, придавившее его руку, и прохладные волосы на его плече принадлежат Магдалене. Его воображение создало живое видение из несовершенной реальности. Но если реальность и несовершенна, то только потому, что он сам это допустил. Преисполненный неизбывной печали, он нежно погладил шелковистые волосы Магдалены и постарался забыть о Мириэл.

Утром товар, привезенный с ярмарки, перегрузили на баржи, отправляющиеся в Линкольн. Роберт лично руководил погрузкой. Мириэл, бледная и осунувшаяся после бессонной ночи, стояла рядом с мужем. Роберт сказал, что немедленно вызовет к ней лекаря, как только они прибудут в Линкольн. Он был уверен, что она переживает душевный срыв, и не хотел, чтобы она страдала от избытка желчи, как его вторая жена, и в результате умерла от упадка сил и подавленности.

Мириэл, хоть она и плохо себя чувствовала, не терпелось отправиться домой. Поскольку Николас находился в порту, ее снедало искушение еще раз взглянуть на него напоследок. Она устремила взор на вдающийся в реку пирс, надеясь и одновременно страшась увидеть его стройную фигуру у борта корабля.

– Ну что, жена, готова? – Роберт крепко обхватил ее за плечи, словно она нуждалась в поддержке.

Мириэл с улыбкой кивнула мужу. На палубе «Святой Марии», стоящей на якоре посреди реки, появилась какая-то фигура. Щурясь, Мириэл приковалась к ней взглядом, не в силах совладать с собой. Роберт тоже пригляделся и вдруг насмешливо фыркнул.

– Блудливый пес! – воскликнул он.

У борта, навалившись на ограждение, стояла и взирала на суету причала женщина. Ее длинные до пояса огненные волосы развевались на ветру, словно флаг. Наготу ее тела прикрывала одна лишь простыня. Прижимая к груди ткань, другой рукой, жестом уверенным и чувственным, она убрала с лица роскошные пряди.

С Мириэл произошло как раз то, чего так опасался Роберт: у нее вспучило живот от избытка желчи. Николас привел в свою тесную уютную спаленку другую женщину, даже не соизволив дождаться, когда остынет постель, на которой они предавались любви. Скорбь и гнев захлестнули все ее существо. Как мог он так поступить? А она сама куда смотрела?

Наблюдая за Магдаленой, она вспомнила, какой эта женщина предстала ее взору на постоялом дворе «Ангел» в Линкольне: заспанная, томная, в ворохе измятых простыней, она тогда выглядела старше. Потом ей припомнилось, как Магдалена, лукаво улыбаясь Николасу, на правах хозяйки провела ладонью по его паху. Возможно, сердце Николаса как раз отдано Магдалене, а она сама – всего лишь жалкая разлучница. Или Николас соблазнил ее из мести – за то, что она украла у него корону Матильды. Нет, ни один мужчина, замысливший обман, не сумел бы держаться так, как он во время этого плавания.

Магдалена отошла от борта и скрылась из виду. Мириэл в душе поморщилась. Разве ее отец не совратил мать обещаниями и лаской, а потом бросил, оставив в одиночестве расхлебывать последствия собственной доверчивости?

– Любовь моя, что с тобой? Ты бледная как полотно! – Голос Роберта был нежен и участлив.

Мириэл была рада, что он поддерживает ее за плечи. На мгновение она откинулась на него, но затем овладела собой и, мотнув головой, приосанилась.

– Ничего. – Она выдавила улыбку. – Солнце ослепило, только и всего. – Она дернула его за руку. – Нам предстоит дальняя дорога, так что незачем тратить время на пустое созерцание, даже если зрелище великолепно. – Ее сухие глаза горели, а сердце разорвалось бы на части, если б она не запретила себе чувствовать. Забудь, твердила она себе, притворись, будто ничего не было. Чего проще, если на поверку вышло, что все это с самого начала было притворством. В душе словно образовалась яма, и это ощущение было реальным.

Роберт ухмыльнулся:

– Нельзя же укорять человека за то, что у него есть глаза, дорогая.

– За глаза, разумеется, нет, – невесело отозвалась Мириэл и зашагала по причалу к головной барже. Больше она не оборачивалась.