Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо - Питер Акройд Страница 76

Берк – убежденный консерватор и сторонник традиционных взглядов – еще появится в нашем повествовании, ему в скором времени предстояло столкнуться с немалыми трудностями. Он был ирландцем, обладавшим талантом превосходного адвоката, и рьяно отстаивал идеалы прошлого, которые, по его мнению, явствуют из самой «природы вещей, ибо прошли проверку временем, обычаями, преемственностью, накоплением, преобразованием и улучшением собственности». Традиционные институты и обычаи возводились чуть ли не в ранг священных ценностей в силу продолжительности и непрерывности их существования. Для тех, кто выступал против перемен или боялся их, это была на редкость утешительная доктрина.

Реакция американцев на «невыносимые» акты не заставила себя ждать. В начале сентября 1774 года в Филадельфии прошел конгресс 12 колоний, который вошел в историю под названием Первый Континентальный конгресс (First Continental Congress). Спустя месяц делегаты конгресса представили «Декларацию прав» (Declaration of Rights) с целью закрепить за американскими колониями право и вменить им в обязанность самостоятельно принимать законы обо всех внутренних вопросах без вмешательства английского парламента. Делегаты заявили о правах американцев на «жизнь, свободу и собственность». Джордж Вашингтон писал: «Кризис наступает тогда, когда приходится отстаивать свои права или преклонять голову перед любыми пошлинами, которые нам навязывают». В конце года местные общества или революционные комитеты собирали орудия и порох, одновременно приводя в исполнение так называемые законы конгресса (laws of congress). Импорт из Британии и ее колоний оказался под запретом. Перспективы открытой войны и торговое эмбарго парализовали английскую торговлю, купцы метались между желанием беспрепятственно вести дела и врожденной преданностью монарху.

Призывы к оружию звучали все громче, создавались отряды добровольцев, которых называли «минитмены» (от англ. minute – минута) за скорость обращения с оружием. Тем временем на американской земле высадились 10 000 британских солдат. Если бы они нанесли единовременный удар, то потери среди колонистов были бы велики; однако англичане под командованием генерала Томаса Гейджа выжидали. Первый ход в войне предстояло сделать американцам. И этот ход положил начало серьезному противостоянию.

Местные комитеты и наскоро созванные провинциальные конгрессы Америки начали разрабатывать план военных действий, а группа активистов принялась за его реализацию, взяв дело в свои руки. В начале апреля 1775 года командующий английскими войсками в Бостоне получил приказ из Лондона усмирить мятежников. Основные арсеналы американских патриотов размещались в Конкорде, в 16 милях (25 км) от Бостона, и англичане направились именно туда. В местечке под названием Лексингтон-Грин их остановили местные отряды самообороны; в вооруженном столкновении было убито восемь колонистов. Англичане продолжили движение к Конкорду, однако огонь ополченцев, прятавшихся в домах или скрывавшихся за деревьями и заборами, внес сумятицу в их ряды. В спешке англичане отступили в Бостон, однако к тому времени, как они были в относительной безопасности, их потери составили 273 бойца. Бог войны восстал вновь, требуя крови.

Некоторые колонисты были встревожены резким поворотом событий и настаивали на необходимости проявлять сдержанность в связи с неспокойной обстановкой, другие открыто высказывали недоверие призывам к независимости. Ситуация грозила зайти слишком далеко. Однако более радикально настроенные участники Второго Континентального конгресса (Second Continental Congress), собравшегося в Филадельфии летом 1775 года, оказались в большинстве и заглушили голоса умеренных делегатов съезда. Было принято решение о создании регулярной армии, в которую бы вошли представители «объединенных» и «конфедеративных» колоний; командование поручено аристократу из Виргинии Джорджу Вашингтону. По натуре он был молчалив, не обладал талантом оратора, однако отличался находчивостью и методичностью. Ему было присуще врожденное чувство собственного достоинства, которое вкупе со сдержанностью и умением владеть собой обеспечивало ему шанс стать хорошим командиром. Он принял командование армией с огромной неохотой, однако чувство долга, честь и внутреннее благородство заставили его взяться за дело. В тот момент он отнюдь не был уверен в победе над английскими красномундирниками, или, как их называли, «лобстерами».

Ночью 16 июня, то есть после завершения первого дня конгресса, отряд американских солдат тайком завладел высотой Бридс-Хилл – возвышенностью в районе Банкер-Хилл, расположенной на Чарльстонском полуострове к северу от реки Чарльз неподалеку от Бостона. Заметив присутствие американцев, батарея на английском судне открыла по ним огонь из шести орудий, а отряд красномундирников перебросили через реку Чарльз, чтобы те образумили колонистов. Английские войска, пытавшиеся взобраться на Бридс-Хилл, были встречены продолжительным прицельным огнем из окопов; многим пришлось вернуться на лодки. В этот момент генерал Гейдж с группой офицеров пересек реку и заставил отступивших солдат вновь штурмовать высоту. Солдат, как и прежде, встретил шквальный огонь, однако на этот раз то ли нарочитое бесстрашие, то ли удача помогли им продвинуться вперед. Американцы были вынуждены бежать на высоту Банкер-Хилл, однако прежде они сумели нанести англичанам серьезный урон. Британцы потеряли убитыми и ранеными более тысячи солдат и офицеров, в то время как потери колонистов составляли не более нескольких сотен.

Новости о поражении встревожили и шокировали англичан, которые до последнего верили, что мятежники открыто не пойдут войной на метрополию. Случившееся сочли катастрофой, унижением для страны и военным позором. Несколько отрядов добровольцев умудрились превзойти специально обученную и вымуштрованную армию. Появились предположения о том, что победа колонистов в этой битве служит дурным предзнаменованием; Америке пророчили безоговорочный триумф. На смену генералу Гейджу пришел генерал Уильям Хау, правда, на поверку это означало сменить шило на мыло.

Теперь две стороны открыто противостояли друг другу, шансов на мирный исход не было. Король заявил: «Жребий брошен, колонии должны либо подчиниться, либо победить». В начале 1776 года в Америке стал набирать популярность один памфлет. «Здравый смысл» (Common Sense) Томаса Пейна произвел настоящий переворот в умах людей. Рассказывая историю Американской революции, английский историк и государственный деятель Джордж Отто Тревельян отмечал: «Едва ли удастся назвать хоть одно сочинение, созданное человеком, которое имело бы столь же мгновенный, всеобъемлющий и продолжительный эффект». В сущности, это был сигнал к действию, громогласный призыв, откликнувшись на который Америке следовало заявить о своей независимости от жестких оков иноземной державы, руководствуясь идеей о том, что «путь Америки в большей степени определяет и путь всего человечества». Как мог крохотный остров столь самонадеянно взять на себя управление огромной страной? Америка уже давно служила гаванью для всех народов, а значит, больше не должна принадлежать Англии, которая воспринимала колонистов исключительно через призму собственной выгоды и личных интересов. Называть себя «страной-матерью» было вопиющей несправедливостью, ибо какая мать будет так грубо обращаться со своим чадом? Король «показал себя закоренелым врагом свободы и обнаружил жажду неограниченной власти», значит, ему просто необходимо оказать сопротивление. Пейн утверждал: «В нашей власти начать строить мир заново» ^[183]. Его тон и язык остры и точны, развенчивая иллюзии, десятилетиями существовавшие в рациональном или непоследовательном политическом пространстве.