Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо Страница 73
Книгу Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо читать онлайн бесплатно
Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо - читать книгу онлайн бесплатно, автор Клоди Дюамель-Амадо
* * *
Люблю на жаворонка взлет В лучах полуденных глядеть: Все ввысь и ввысь — и вдруг падет, Не в силах свой восторг стерпеть. Ах, как завидую ему, Когда гляжу под облака! Как тесно сердцу моему, Как эта грудь ему узка!
Любовь меня к себе зовет, Но за мечтами не поспеть. Я не познал любви щедрот, Познать и не придется впредь. У Донны навсегда в дому Весь мир, все думы чудака, — Ему ж остались самому Лишь боль желаний да тоска. Я сам виновен, сумасброд, Что мне скорбей не одолеть, — В глаза ей заглянул и вот Не мог я не оторопеть; Таит в себе и свет, и тьму И тянет вглубь игра зрачка! Нарцисса гибель я пойму: Манит зеркальная река.
Прекрасных донн неверный род С тех пор не буду больше петь: Я чтил их, но, наоборот, Теперь всех донн готов презреть. И я открою, почему: Их воспевал я, лишь пока Обманут не был той, к кому Моя любовь так велика.
Коварных не хочу тенёт, Довольно Донну лицезреть, Терпеть томленья: тяжкий гнет, Безжалостных запретов плеть. Ужели — в толк я не возьму — Разлука будет ей легка? А каково теперь тому, Кто был отвергнут свысока!
Надежда больше не блеснет, — Да, впрочем, и о чем жалеть! Ведь Донна холодна как лед — Не может сердце мне согреть. Зачем узнал ее? К чему? Одно скажу наверняка: Теперь легко и смерть приму, Коль так судьба моя тяжка!
Для Донны, знаю, все не в счёт, Сколь к ней любовью ни гореть. Что ж, значит, время настает В груди мне чувства запереть! Холодность Донны перейму — Лишь поклонюсь я ей слегка. Пожитки уложу в суму — И в путь! Дорога далека.
Понять Тристану одному, Сколь та дорога далека. Конец любви, мечте — всему! Прощай, певучая строка!
БВЛ, с. 51–54
* * *
Цветут сады, луга зазеленели, И птичий свист, и гомон меж листвою. Цвету и я — ответною весною: В душе моей напевы зазвенели. Как жалки те, что дара лишены Почувствовать дыхание весны И расцвести любви красой весенней!
Немало слез, обид и злых мучений — Мои мечты всё превозмочь успели, И до сих пор они не охладели, Я полюбил еще самозабвенней. Всевластию любви подчинены Все дни мои, желания и сны — Я, как вассал, у Донны под пятою.
Недаром чту я истиной святою: В делах любви язык мольбы и пеней Пристойнее сеньора повелений, — Иначе я самой любви не стою! Богач, бедняк — все перед ней равны. Надменные посрамлены, смешны, Смиренный же достиг заветной цели.
Да, для другой, ее узнавши еле, Я кинул ту, что столь нежна со мною, — Ни с песнею, ни с весточкой иною Мои гонцы давно к ней не летели, И впредь меня оттуда гнать вольны. Да, отрицать не вправе я вины, Но одолеть не мог я искушений.
От всех безумств и головокружений Я лишь тогда б очнулся в самом деле, Когда б глаза той, нежной, поглядели В мои глаза хоть несколько мгновений, И, кротостью ее укрощены, Все думы будут ей посвящены, — В том поклянусь я с поднятой рукою. Себе тогда я сердце успокою В раскаянье, средь горьких сожалений, Когда та, кого нет в мире совершенней, Пренебрежет своей обидой злою. Пред ней с мольбой ладони сложены: Лишь только бы взглянуть со стороны, Как милая готовится к постели!
Но трепещу от страха: неужели Себя окажет кроткая крутою — Сочтет меня утратою пустою? Князья, меж тем, вассалов не имели, Чтоб были так покорны и скромны, Как я пред ней, — решимости полны Ждать милости и не вставать с коленей.
К покинутой стихи обращены, Но Глаз Отраде преподнесены, Дабы ни в ком не вызвать подозрений.
Будь мы, Тристан, вовек разлучены, О вас вовек не прекращу молений!
БВ, с. 67–68
Пейре Овернский
* * *
Трубадуров прославить я рад, Что поют и не в склад и не в лад, Каждый пеньем своим опьянен, Будто сто свинопасов галдят: Самый лучший ответит навряд, Взят высокий иль низкий им тон.
О любви своей песню Роджьер На ужасный заводит манер — Первым будет он мной обвинен; В церковь лучше б ходил, маловер, И тянул бы псалмы, например, И таращил глаза на амвон.
И похож Гираут, его друг, На иссушенный солнцем бурдюк, Вместо пенья — бурчанье и стон, Дребезжание, скрежет и стук; Кто за самый пленительный звук Грош заплатит — потерпит урон.
Третий — де Вентадорн, старый шут, Втрое тоньше он, чем Гираут, И отец его вооружен Саблей крепкой, как ивовый прут, Мать же чистит овечий закут И за хворостом ходит на склон.
Лимузенец из Бривы — жонглер, Попрошайка, зато хоть не вор, К итальянцам ходил на поклон; Пой, паломник, тяни до тех пор И так жалобно, будто ты хвор, Пока слух мой не станет смягчен.
Пятый — достопочтенный Гильем, Так ли, сяк ли судить — плох совсем, Он поет, а меня клонит в сон, Лучше, если б родился он нем, У дворняги — и то больше тем, А глаза взял у статуи он.
И шестой — Гриомар Гаузмар, Рыцарь умер в нем, жив лишь фигляр; Благодетель не больно умен: Эти платья отдав ему в дар, Все равно что их бросил в пожар, Ведь фигляров таких миллион.
Обокраден Мондзовец Пейре, Приживал при тулузском дворе, — В этом есть куртуазный резон; Но помог бы стихам и игре, Срежь ловкач не кошель на шнуре, А другой — что меж ног прикреплен.
Украшает восьмерку бродяг Вымогатель Бернарт де Сайссак, Вновь в дверях он, а выгнан был вон; В ту минуту, как де Кардальяк Старый плащ ему отдал за так, Де Сайссак мной на свалку снесен.
А девятый — хвастун Раймбаут С важным видом уже тут как тут, А по мне, этот мэтр — пустозвон, Жжет его сочинительства зуд, С жаром точно таким же поют Те, что наняты для похорон.
И десятый — Эбле де Санья, Он скулит, словно пес от битья, Женолюб, пострадавший от жен; Груб, напыщен, и слыхивал я, Что, где больше еды и питья, Предается он той из сторон.
Ратным подвигам храбрый Руис, С давних пор предпочтя вокализ, Ждет для рыцарства лучших времен; Погнут шлем, меч без дела повис — Мог тогда только выиграть приз, Когда в бегство бывал обращен.
И последний — Ломбардец-старик, Только в трусости он и велик; Применять заграничный фасон В сочинении песен привык, И хоть люди ломают язык, Сладкопевцем он был наречен.
А про Пейре Овернца молва, Что он всех трубадуров глава И слагатель сладчайших кансон; Что ж, молва абсолютно права, Разве что должен быть лишь едва Смысл его темных строк прояснен.
Пел со смехом я эти слова, Под волынку мотив сочинен.
ПТ, с. 47–49
Вы автор?
Жалоба
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Похожие на "Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо" книги читать бесплатно полные версии
Комментарии / Отзывы
Написать
Comments