Армия за колючей проволокой. Дневник немецкого военнопленного в России 1915-1918 гг. - Эдвин Двингер Страница 73

Да, она права – это прибыль от этой эпохи и ее плоды: познание и зрелость, каких никогда не принесет никакая обыденная жизнь! Но я не могу ждать, когда все вернутся. Я в нынешнем моем состоянии этого уже не выдержу. Пойти ва-банк – мой единственный выход. Я хочу предпринять форсированный курс лечения, такой курс, который вылечит либо убьет. А без него только убьет, потому что без него лишь медленное умирание…

Когда я, возбужденный новыми надеждами, захваченный тысячами планов, сбегаю вниз, меня подзывает добряк Зальтин. Он, наклонившись, стоит у мертвецкой и указывает на маленькое зеленое растение, упрямо и упорно пробивающееся из этой безотрадной почвы.

– Я наблюдаю за его ростом уже восемь дней, – говорит он, улыбаясь. – Четыре дня назад появились первые листья, а сегодня оно уже распустило цветы!

– Да, даже самая бесплодная почва может принести свои плоды! – ответил я твердо.

Я стою у окна и смотрю наружу. Все спит, лишь доктор Бергер еще читает. Вольноопределяющийся вздыхает во сне, постель Зейдлица пуста. Пустыня передо мной безжизненна, как лунный пейзаж. «О, это не будет долго продолжаться!» – думаю я. Где воля едина – един и выход…

Я найду другого контрабандиста. И однажды ночью пролезу в том же самом месте, в котором мы пролезли в первый раз, только в этот раз я пойду не на восток, а на запад. И на этот раз мне удастся…

За холмом будут стоять две монгольские лошади. Контрабандист ждет меня с русским мундиром. Тихо вскрикнув, я взлечу в седло. Молодая трава глушит топот копыт, кони, пофыркивая, рысят. И их ноздри вдыхают западный ветер…

На рассвете мы сделаем короткий привал. Я повалюсь в степь, подложив руки под голову. Нашего лагеря с колючей проволокой и красными бараками уже совсем не видно. Еще виднеется только кладбище на сопке…

Словно мне кланяются все кресты, словно все мертвые провожают меня взглядами.