58-я. Неизъятое - Анна Артемьева Страница 73

* * *

Лагерь — это отрицательный опыт, он человеку не нужен. Но если ты уже попал… Давайте разделим пополам: есть те, кто этот опыт выдержал, они победители. А есть те, кого он сломал. Им он был не нужен, они бы прожили нормальную жизнь на своем уровне.

Я навидалась всякого, узнала такие глубины физических, психологических возможностей человека… Как сказал не модный уже Ленин про 9 января (разгон мирного шествия рабочих к Зимнему дворцу 9 января 1905 года. — Авт.): «Рабочие получили такой урок, какой бы они не получили за годы серой, будничной, забитой жизни».

Это была очень суровая проверка на прочность, и я, к своему удивлению, ее выдержала. Я вспоминаю, как Анна Андреевна Ахматова сказала о старушке, которая провожала ее на перроне на пути из эвакуации в Ленинград: «Она так жалеет меня! так за меня беспокоится! Она и не подозревает, что я — танк».

Я тоже поняла, что я крепче, чем думала: физически, психологически… Я танк.

* * *

Вы спрашивали, испытывала ли я злость на тех, кто меня посадил… Досаду — да, ненависть — нет. Презрение, может быть. Знаете, я видела озлобленных людей и тренировала себя, чтобы не стать такой. Работала над собой.

В лагере учишься по-другому смотреть на людей, на жизнь. Я там стала более терпимой. К людям, не к системе (к системе наоборот). Потому что… Уязвимое это существо — человек, не всегда может справиться.

Я прошла много. Но ничего. Оказывается, выносимо. Даже такой тетке, как я.

ДОН КИХОТ МОРДОВСКИЙ

«Этот альбом в форме лагерной телогрейки сделали к моему освобождению 12 мужчин из соседнего мордовского лагеря. Некоторых я видела, некоторых не знаю до сих пор. Они написали здесь пожелания, стихи, нарисовали лагерь, вышки и Дон Кихота. С Дон Кихотом в 50-х ассоциировали нас всех, всю 58-ю статью».

ЮРИЙ ЛЕВИН 1938, ЛЕНИНГРАД

В начале 1950-х годов установил связь с эмигрантским антисоветским Народно-трудовым союзом (НТС). В 1955 — 1956-м изготовил листовки и анонимные письма, в которых писал о необходимости революции, выступал против введения советских войск в Венгрию. В 1956 году был арестован. Приговор — 10 лет лагерей (Воркутлаг, мордовские лагеря). Освободился в 1964-м, в 1968-м арестован повторно за протесты против ввода войск в Чехословакию. Отправлен на принудительное психиатрическое лечение (1969–1971). Реабилитирован. Живет в Санкт-Петербурге.

БЕГОВЫЕ КРОССОВКИ

Кроссовки, в которых Левин занимался спортивным бегом в лагере в поселке Северный под Воркутой: «В зоне было целое футбольное поле, вокруг него беговая дорожка. Там я и бегал, под присмотром часового».

“ Я ждал революции, из школьной программы знал ее принципы. Когда меня арестовали, сказал матери: «Ты еще будешь гордиться мной».

На суде я не признал себя виновным и заявил, что считаю свои действия полезными. После этого меня вызвали к начальнику Большого дома (ленинградскго КГБ. — Авт.). Мы с ним схлестнулись насчет Сталина. Его заключительные слова были: «Мы не дадим вам клеветать на Сталина». А это был уже 1957 год…

Виктор Лазаревич Шевченко
«Люди в системе стараются быть… героями, что ли?»

1938

Родился в селе Ивановка Оренбургской области.

1955 … 1957

1955–1957 — учился в Ленинградском военно-политическом училище МВД.

1957-й — в должности заместителя командира отдельной группы по политчасти направлен в исправительно-трудовую колонию № 9 УИТУ УВД Башкирской АССР.

1959

Помощником начальника политотдела по комсомолу переведен во временно созданную колонию в закрытом городе Красноярск-45. Проводил политбеседы и контролировал комсомольцев — сотрудников колонии.

1960 … 1963

1960–1963 — учился в Высшей школе МВД в Москве.

1963-й — направлен в Пермь помощником начальника политотдела по комсомолу УИТУ УМВД.

1985

Вышел на пенсию заместителем начальника УИТУ по режиму и оперативной работе.

2001

Работает председателем совета ветеранов аппарата ГУФСИН Пермского края.

Живет в Перми.

Знаете, в нашем понятии что было? У нас сидят особо опасные государственные преступники. Вы вдумайтесь: «особо опасные государственные преступники». Люди моего поколения — они эти три слова впитали. Мы прекрасно знали, что это полицаи, люди, которые предали советскую власть во время Великой Отечественной войны… А что среди них попал какой-нибудь Буковский (писатель, диссидент, проведший 12 лет в лагерях и на принудительном психиатрическом лечении. — Авт.)… Да и черт с ним. Да сиди ты там… хоть сколько угодно лет!

* * *

Сначала я занимался идеологией. У нас был день политзанятий и политбесед для солдат и самоохраны (заключенных, выполнявших в лагере функции охранников. — Авт.). На каждого солдата у меня было по тетради, мысли о них записывал…

Когда я первый раз построил эту самоохрану… Кто в телогрейке, кто без, патронташи висят… Знаете, прямо приамурские партизаны — как их на картинах дают.

На первых порах осужденные, особенно с Коми-Пермяцкого округа, были какие-то забитые. Учились мало или вообще не учились, жили в житейских условиях… ну, не очень чистых. Даешь ему две простыни, а он говорит: зачем? Не знает, что это такое.

* * *

Потом я перешел на оперативную службу. В чем состоит задача оперативно-режимных служб? Если в трех словах — следить, чтобы в подразделении соблюдался распорядок дня, чтобы не нарушали режим, не было побегов, драк. Каким образом это достигается? Ха! Это достигается путем работы с негласным аппаратом.

Приходит этап. Оперативный сотрудник смотрит: вот, например, в этапе бригадир колхозной бригады. Грамотный человек, в возрасте, может оценить среду. Смотришь его личное дело. Вдруг это наркоман, проходимец — он тут же уйдет, всем расскажет… Так ошибаться нельзя.

Потом вызываешь на личную беседу: один раз, второй, третий… Смотришь, насколько он навстречу идет. Два раза вызовешь человека — и все ясно: можно с ним разговаривать на эту тему (о доносительстве. — Авт.) или нет.