Черчилль - Франсуа Бедарида Страница 69

После того как Чемберлен напрямую обсудил с Галифаксом целесообразность создания коалиционного правительства и министр иностранных дел выразил свои сомнения на этот счет, 9 мая во второй половине дня премьер-министр пригласил к себе двух своих потенциальных преемников, Галифакса и Черчилля, чтобы вынести окончательное решение. Галифакс отказался от притязаний на пост премьер-министра. Он обосновал свое решение тем, что, будучи пэром, не может заседать в палате общин — средоточии власти. На самом деле Галифакс не горел желанием занять пост премьер-министра, он считал, что это не для него, щепетильного и замкнутого человека. К тому же министр иностранных дел не обладал талантами полководца. Черчилль, когда к нему обратились с вопросом, выдержал двухминутную паузу — это он-то, всегда горевший желанием высказаться, вмешивавшийся в разговор кстати и некстати! И вот — о чудо! — Черчилль промолчал. В конце концов, он уступил доводам Галифакса и стал единственным потенциальным преемником Чемберлена. После войны ходили слухи, будто бы во время той памятной встречи было рассмотрено несколько возможных вариантов состава будущего правительства и Черчилль якобы согласился и на другой вариант — стать министром обороны в правительстве Галифакса, иными словами, взять на себя руководство военными действиями. Однако ни один документ эту гипотезу не подтверждает.

Теперь, казалось бы, все наладилось. Вот только утром 9 мая покой в Европе вновь был нарушен. Немецкие войска вторглись в Бельгию и Нидерланды. Чемберлен опять воспрянул духом. Он стал ловчить, мол, положение серьезное, коней-де на переправе не меняют. За один день премьер-министр трижды собирал военный совет. Но тут произошли два события, которые положили конец последним отчаянным попыткам Чемберлена удержаться на плаву. Один из его верных соратников министр авиации Кингсли Вуд вдруг перешел в лагерь противника и заявил Чемберлену, что настало время уступить дорогу. И еще один момент, и это было гораздо важнее: лейбористы прислали со своего конгресса сообщение о том, что они готовы участвовать в коалиции, если только Чемберлен уйдет с поста премьер-министра. В этой ситуации Чемберлену оставалось только подать прошение об отставке королю и порекомендовать ему Черчилля в качестве своего преемника. Георг VI так и поступил: в тот же день в восемнадцать часов тридцать минут Черчилль был назначен премьер-министром.

Таким образом, шестидесятипятилетнему Черчиллю вновь улыбнулась удача после стольких лет одиночества и невзгод. Вечером 10 мая 1940 года он оказался на вершине политического олимпа — сбылась его заветная мечта. Но с каким трудом ему это далось, ведь до последней минуты он не был уверен в успехе. В конечном счете назначение Черчилля премьер-министром — великое событие как для него самого, так и для всего мира — отнюдь не было результатом политического компромисса или парламентских выкладок, в действительности ему помогло стечение непредвиденных обстоятельств. Вот почему Черчилль увидел в этом перст судьбы, у него сложилось «впечатление, будто бы он шел с ней об руку» — так он написал во «Второй мировой войне» ^[241].

* * *

Правительство национального согласия отвечало чаяниям британского народа, к тому же положение действительно было очень серьезным. А потому, приступив 11 мая к формированию коалиционного правительства, Черчилль пригласил к сотрудничеству представителей всех трех основных партий — консерваторов, лейбористов и либералов. Отныне ведущая роль принадлежала военному совету, который он сократил на пять человек. Поскольку теперь правительство было коалиционным, то и в совет вошли, с одной стороны, две ключевые фигуры предыдущего правительства — мрачный и не смирившийся с поражением Чемберлен, получивший звание Лорда Президента и министерство внутренних дел, и лорд Галифакс, по-прежнему возглавлявший министерство иностранных дел. С другой стороны, два лейбориста — лидер партии, дельный, сдержанный Клемент Эттли, которого Черчилль назначил министром юстиции, и второй человек в партии, помощник Эттли Артур Гринвуд, человек умеренных взглядов и покладистый, но ничем не замечательный. К своему посту премьер-министра Черчилль добавил пост спикера палаты общин и новый пост, им же самим созданный, — пост министра обороны. Так что теперь он был непосредственным руководителем военных действий и мог контролировать работу всех трех начальников штабов, командовавших тремя армиями. Этими начальниками были: консерватор Иден, возглавивший военное министерство, лейборист Э. В. Александер, назначенный первым лордом адмиралтейства, и либерал Арчибальд Синклер, старый друг Черчилля, ставший министром авиации.

Чтобы не показаться мстительным, Черчилль оставил в правительстве единомышленников Чемберлена — пожалованного дворянством Саймона, которого новый премьер-министр назначил верховным судьей и председателем палаты лордов, и Кингсли Вуда, получившего портфель министра финансов. Из бывших «умиротворителей» лишь Сэмюель Хор не вошел в коалиционное правительство, но зато Черчилль направил его послом в Мадрид, а учитывая обстоятельства, этот пост был одним из ключевых. Министром информации стал тори Дафф Купер, в прошлом непримиримый противник Черчилля. Он сменил Риита, бывшего директора Би-би-си, которого Уинстон очень не любил за то, что тот когда-то прозвал его «горлопаном». Для своего друга Бивербрука, кандидатура которого у многих вызывала сомнения, Черчилль создал новое жизненно важное министерство — министерство авиационной промышленности. Что же касается лейбористов, то ключевой фигурой среди них был активист профсоюзного движения, лидер профсоюза работников транспорта Эрнест Бевин. Его-то Черчилль и назначил министром труда. Лейбористам Герберту Моррисону и Хьюго Далтону он поручил соответственно министерство вооружения и министерство экономической войны, а также руководство спецслужбами. Само собой разумеется, Черчилль позаботился о том, чтобы окружить себя друзьями — Брекеном, Линдеманном, Мортоном, которых сохранил в правительстве до конца войны.

Однако даже заняв высший пост в британском правительстве и, несмотря на свой личный авторитет, Черчилль по-прежнему нередко сталкивался с недоброжелательством коллег-политиков. Кто-то его просто недолюбливал, кто-то строил ему козни... Напрасно он призывал к благоразумию и согласию: «Если мы не забудем прошлые разногласия, очень скоро мы обнаружим, что у нас нет будущего» ^[242]. Политическая и управленческая элита, которой, правда, против воли навязали нового премьер-министра, долгое время выказывала ему свою холодность.

13 мая Черчилль впервые обратился к палате общин в качестве премьер-министра. Когда он закончил свою речь знаменитой фразой: «Я не могу вам предложить ничего, кроме пота и крови, тягот и слез» ^[243], ему аплодировали лейбористы, либералы и лишь горстка консерваторов. Зато после выступления Чемберлена тори не жалели ладоней. Впрочем, Чемберлен так и остался (небывалый случай в британской конституционной практике) лидером консерваторов. Что же касается Черчилля, то он стал премьер-министром, не будучи главой партии парламентского большинства. Это противоречие разрешилось лишь в октябре 1940 года, когда Чемберлен, у которого обнаружили рак, ушел из правительства и сложил с себя полномочия лидера партии. Только тогда Черчилль стал главой консерваторов.