Гибель Высоцкого. Правда и домыслы - Борис Кудрявов Страница 69

Весь этот материал обязан храниться в архиве ЦК КПСС. Там должны стоять моя фамилия и подпись.

Но публикация в «Комсомольской правде» так и не состоялась. По вине Высоцкого, кстати. Он в очередной раз запил, так ничего и не написал. Любимов, помнится, объявил ему выговор. А ведь речь шла о проблемной статье. О том, какой, по мнению Высоцкого, должна быть советская песня. Жалко было очень…

— Скажите честно — Высоцкого запрещали? Не давали выступать?

— «Гнобили» ли Высоцкого во властных структурах? Отслеживали ли его жизнь и творчество в ЦК КПСС? Зачем, спрашивается? Разборки шли только по конкретным фактам. Как тот, о котором я рассказал. А на местах?.. Да, в среде партийного чиновничества народа всякого хватало. Вспомните, что за поколение было тогда во властных структурах…

Люди во власти в какой-то степени Высоцкого, конечно, сторонились, даже побаивались. Любой чиновник, бывший лишь винтиком в огромном партийно-хозяйственном механизме, больше всего боялся из него вылететь. То есть за себя, свою семью боялся.

От автора

На этом я не остановился. Пришлось задать вопрос и высоцковеду (без кавычек) Андрею Крылову, работавшему когда-то в музее Высоцкого и в июле 1990 года опубликовавшему в журнале «Знамя» его письмо в ЦК КПСС, датируемое 9 июня 1969 года. Ксерокопию публиковать не стану. А вот короткую выдержку из него дам:

«Уважаемые товарищи!

Я обращаюсь к вам, ибо в последнее время для меня и моей творческой работы сложилась неблагоприятная ситуация. Я имею в виду мои песни, а не работу в театре и кинематографе. К песням своим я отношусь столь же серьезно и ответственно, как и к своей работе в театре и кино. Любое творчество, а тем более песенное, требует аудитории — а ее-то я сейчас фактически лишен. Такая ситуация создалась в результате некоторых выступлений в печати. Например, газета „Советская Россия“ опубликовала статью „О чем поет Высоцкий?“. По поводу которой я обращался в отдел пропаганды ЦК КПСС, так как в статье имелись грубые ошибки, цитировались песни, мною не написанные, — и на них-то в основном строились обвинения в мой адрес, будто я „пою с чужого голоса“.

После моего обращения в ЦК КПСС и беседы с товарищем ЯКОВЛЕВЫМ…»

При этом Крылов дал сноску, в которой говорилось: «Яковлев Александр Николаевич — в то время первый зам. зав. отделом ЦК КПСС, ныне народный депутат СССР, член Президентского совета, член Политбюро, Секретарь ЦК КПСС».

Интересно, что в Интернет запущен совершенно другой вариант письма на имя зав. отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС В. И. СТЕПАКОВА и датируемый 24 июня того же года. Возможно, это вообще разные письма.

А вот вопрос, адресованный мной Андрею Крылову — бывшему заместителю директора по музейной и научной работе ГКЦМ В. С. Высоцкого:

— Андрей Евгеньевич, ваша ссылка просто как «приговор» Борису Яковлеву! Откуда такая категоричная осведомленность по поводу Александра Николаевича Яковлева?

— В 90-м году никто особо и не разбирался, о каком Яковлеве идет речь, — с деланным недоумением ответил Крылов. — К сожалению, сведения оказались неверными. Что выяснилось гораздо позднее. А разве это так интересно?

И с нескрываемым сарказмом в голосе, будто давно будучи готовым к подобному вопросу, добавил: «Что, хотите быть первым?..» Так бывший музейный работник подтвердил свою полную сопричастность к распространению существенной ошибки.

А ведь в 1990 году с Александром Николаевичем Яковлевым можно было спокойно побеседовать на вышеизложенную тему. Ну, хотя бы спросить… Впрочем, о чем это я… С какого перепуга какой-то музейный работник будет выяснять, что за Яковлев принимал Высоцкого в ЦК КПСС летом 1968 года?

Вот и весь материал.

А теперь я все же дам здесь все письмо Владимира Семеновича, опубликованное в журнале «Знамя».

Неизвестно-известное письмо

Вот письмо ВВ в ЦК, опубликованное в журнале «Знамя» в июле 1990 года

(по версии Андрея Крылова):

Уважаемые товарищи!

Я обращаюсь к вам, ибо в последнее время для меня и моей творческой работы сложилась неблагоприятная ситуация. Я имею в виду мои песни, а не работу в театре и кинематографе. К песням своим я отношусь столь же серьезно и ответственно, как и к своей работе в театре и кино. Любое творчество, а тем более песенное, требует аудитории — а ее-то я сейчас фактически лишен. Такая ситуация создалась в результате некоторых выступлений в печати. Например, газета «Советская Россия» опубликовала статью «О чем поет Высоцкий?». По поводу которой я обращался в отдел пропаганды ЦК КПСС, так как в статье имелись грубые ошибки, цитировались песни, мною не написанные, — и на них-то в основном строились обвинения в мой адрес, будто я «пою с чужого голоса».

После моего обращения в ЦК КПСС и беседы с товарищем ЯКОВЛЕВЫМ,

Сноска Крылова:

(((«Яковлев Александр Николаевич — в то время первый зам. зав. отделом ЦК КПСС, ныне народный депутат СССР, член Президентского совета, член Политбюро, Секретарь ЦК КПСС»))).

который выразил уверенность в том, что я напишу еще много хороших и нужных песен и принесу пользу этими песнями, в «Литературной газете» появилась небольшая заметка (В. Левашов «Критиковать — значит доказывать», 31 июля 1968 года), осуждавшая тон статьи в «Советской России». Я продолжал работать, мной написано много песен к кинофильмам и спектаклям, но всякий раз эти песни проходили с большим трудом — и отнюдь не потому, что редакторов смущало содержание или художественная сторона этих песен, а просто потому, что их автором являлся я. Такое отношение ко мне сложилось не только в результате статей, но и в значительной мере оттого, что большое распространение получили некоторые мои произведения, написанные мной 8–10 лет назад. На магнитофонных лентах в сотнях и тысячах экземплярах расходились и продолжают расходиться песни, о которых я сказал выше.

Свои ранние песни я исполнял в очень узком кругу и рассматривал их как поиски жанра и упрощенной формы. Их широкое распространение не соответствовало моим творческим задачам. Это были мои «лабораторные опыты». К сожалению, некоторые люди использовали их в каких-то неизвестных мне целях, и более того, до сих пор фабрикуются фальшивки и подделки «под Высоцкого». Мне довелось самому слышать эти подделки, сляпанные на крайне низком художественном уровне, убогие по содержанию и примитивные по форме, «лишь бы хриплым голосом». Я категорически отказываюсь от участия в этих опусах. Мои ранние песни в течение последних лет не исполнялись мною даже в узком кругу. Поэтому я решил ознакомить вас с моим теперешним репертуаром.

Сноска:

(к письму прилагались тексты песен).

Это песни, написанные мной в последние годы. Часть из них исполнялась в кинофильмах и спектаклях, другие не исполнялись нигде, ибо у меня нет возможности выступать перед широкой аудиторией.

Я получаю большое количество писем от граждан различных возрастов и профессий, от рабочих, солдат, интеллигентов, моряков и даже пенсионеров. И все эти люди спрашивают меня, где можно услышать мои песни, о моих творческих планах и о том, где можно услышать было бы мои песни в авторском исполнении. Писем этих очень много — и это позволяет мне думать, что мои песни нужны людям, что они приносят им радость. К сожалению, я почти никогда не могу ответить моим корреспондентам. Я даже не могу писать им, что мне запрещено петь, потому что никто официально не запрещал мне петь, ибо никто и не разрешал. Вокруг меня образовался вакуум, и хотя есть доля справедливости в упреках, адресовавшихся мне, но тем не менее песни последних лет являются новым этапом в моем творчестве, с которым я и хотел бы познакомить вас.