Жизнь в Древнем Египте - Адольф Эрман Страница 62

Смотри, нет занятия без надсмотрщика,

Только ученый муж сам управляет собой.

Египтяне ценили образование за те преимущества, которые ученый человек имел перед неученым в своих земных делах; таким образом, образование отличало тех, кто управляет, от тех, кем управляют. Тот, кто постигал науки, становился писцом и тем самым ставил ногу на первую ступень высокой служебной лестницы чиновников: перед ним был открыт путь ко всем государственным должностям. Он был избавлен от физического труда и от бед, из-за которых терпели мучения другие люди. Невежественный бедняк, «чье имя неизвестно, подобен тяжело нагруженному ослу, и писец погоняет его», а тот счастливец, который «отдал свое сердце учебе, возвышается над трудом и становится мудрым князем». Поэтому «приступай к работе и стань писцом, потому что тогда ты будешь вождем людей. Занятие писца – княжеское ремесло, его письменные принадлежности и книги приносят удовольствие и богатство».

Отрывок из сборника лекарственных рецептов эпохи Нового царства (Ebers, 88, 13)

Писец никогда не остается без еды: ему дают из царских кладовых то, что ему нужно: «ученый человек имеет достаточно еды благодаря своей учености». Трудолюбивый писец, который не пренебрегает своими книгами, может стать князем и, возможно, даже членом Совета тридцати, а если нужно отправить посла, его имя вспоминают при дворе. Но если писец хочет добиться успеха, он должен всегда прилежно трудиться, и в одном месте мы читаем: «Писец один управляет трудом всех людей, но если книжный труд для него отвратителен, то богиня удачи не будет с ним».

Поэтому мудрый человек навсегда остается верен знанию: он учится всю жизнь и молится Тоту, богу-покровителю учащихся, чтобы этот бог помогал ему и дал способность к пониманию. Тот «бабуин с блестящей шерстью и приятным лицом, который пишет письма для богов», не забудет о своих земных братьях по ремеслу, если они будут призывать его такими словами: «Приди ко мне и дай мне действовать справедливо на твоей должности. Твоя должность прекраснее всех должностей… Приди ко мне, направь меня! Я – слуга в твоем доме. Пусть весь мир расскажет о твоем могуществе, пусть все люди скажут: «Велики дела Тота». Пусть они придут со своими детьми, чтобы дети были указаны в числе писцов. Твоя должность – прекрасная должность, о сильный заступник; она радует тех, кому она поручена».

Бог Тот в облике своего священного животного (согласно L. D., iii. 171)

Мальчика, которому было предназначено стать писцом, в очень раннем возрасте посылали в «дом обучения», то есть в школу, где он, даже если был низкого происхождения, «воспитывался вместе с детьми князей и был призван к этому занятию». В древнейшие времена «школа писцов» находилась при царском дворе. В эпоху Нового царства школы, видимо, были организованы дифференцированно, похоже, что различные правительственные ведомства, например, «дом серебра», имели собственные школы, в которых обучались кандидаты на должности в соответствующем ведомстве. Из многих мест в учебной литературе, которой пользовались в школах, мы знаем, что молодых писцов обучали индивидуально: каждый имел своего наставника из числа старших по должности чиновников своего ведомства и был прикреплен к нему как ученик и подчиненный. Один из таких учеников писал своему наставнику: «Я был с тобой с тех пор, как меня учили в детстве; ты бил меня по спине, и твои наставления попадали в мое ухо». По этим словам мы можем предположить, что между детским первоначальным обучением и более поздним высшим образованием не было разрыва: похоже, что тот же старик-чиновник, который обучал ученика его обязанностям, должен был наблюдать за его работой и тогда, когда тот усваивал первоначальные знания.

Юноша вполне мог заняться не тем делом, к которому его готовили в школе. Верховный жрец Амона Бекенхонс рассказал, что с пятого по шестнадцатый год своей жизни он был «старшиной в царской учебной конюшне» [297], а потом поступил в храм Амона жрецом самого низкого звания. Мы бы сказали, что он был кадетом, а потом стал священником. «Учебная конюшня» – это, должно быть, название чего-то вроде военного училища, в котором мальчики из знатных семей готовились в военачальники, становились «старшинами конюшни» [298].

К счастью, наши источники информации позволяют нам в общих чертах представить себе формы и характер образования в эту древнюю эпоху. Дисциплина в школе была суровой. Мальчику не позволяли проспать занятия. «У твоих товарищей [уже] книги в руках, бери свою одежду и крикни, чтобы принесли твои сандалии», – решительно требует писец, который будит школьника.

Уроки, о которых говорилось, что их результаты «будут существовать вечно, как горы», занимали половину дня; когда «объявляли, что наступил полдень», дети покидали школу, крича от радости. Кормили школьников, видимо, скудно: ученику должно было хватить трех булок и двух кувшинов пива в день. Все это каждый день приносила ему из дома мать. Побоев, напротив, было много, поскольку в основе всего школьного образования лежало правило: «Уши мальчика у него на спине, он слушает, когда по ней бьют». Один бывший школьник так писал своему бывшему учителю, от которого вынес и еще более суровые наказания: «Ты заставил меня решительно взяться за дело еще в то время, когда я был одним из твоих учеников. Я сидел взаперти, и ты связал мне руки и ноги. Ты приговорил меня к заключению на три месяца, и я находился связанный в храме» [299].

Египтяне находили для этой суровости теоретические обоснования. Обычно ее оправдывали тем, что человек способен приручить любое животное. Каере, привезенный из Эфиопии, научился понимать речь и пение; льва можно выдрессировать, лошадь объездить, ястреба обучить. Почему бы не дрессировать так же и молодого писца? Но поскольку писец все-таки не совсем то же, что лев или конь, египетские педагоги применяли и другое полезное средство – наставления. Это средство использовали непрерывно: был ли школьник «в постели или бодрствовал», его все время наставляли и поучали. Иногда он слышал: «Писец, не ленись, иначе тебя накажут, чтобы сделать послушным. Не растрачивай время на желания, иначе придешь к плохому концу.

Читай своим ртом книгу, которая у тебя в руке, спрашивай совета у тех, кто знает больше, чем ты. Готовься к должности князя, чтобы иметь возможность достичь ее в старости. Счастлив писец, умелый в выполнении всех своих обязанностей по должности. Будь сильным и деятельным в своем повседневном труде.

Не проводи ни одного дня в праздности, иначе тебя будут пороть: ведь уши мальчика у него на спине, и он слышит, когда его бьют.