Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура - Алексей Шишов Страница 59

Резервом отряда служила целая пехотная дивизия англичан. Но им в ночном бою участвовать не пришлось, поскольку в начальном движении они попали под огонь русской корабельной артиллерии из Севастопольской гавани. Стреляли линейный корабль «Чесма» и пароход «Владимир».

В прикрытии Селенгинского редута, впереди него, находился Волынский полк. Земляные работы вели три батальона Селенгинского полка. Всего около 4 тысяч человек. Командовал в ту ночь этими силами генерал А.П. Хрущов. В своей «Истории обороны Севастополя» он рассказывал о том ночном нападении больших сил французов на редут так:

«В исходе второго часа пополуночи, по захождении ярко до того светившей луны, занимавшие секреты впереди цепи черноморские пластуны известили меня, что неприятель выходит из своих траншей, и почти в ту же минуту цепи 11 и 12-й рот открыли учащенный огонь. Совершенно готовые Волынские батальоны стали в ружье.

Я велел зажечь фальшвейер — условный сигнал для бастионов и пароходов, что меня атакуют, и двинул 2-й батальон на одну высоту (то есть на одну линию. —А.Ш.) с первым. Но, услышав на левом фланге шум рукопашного боя, тотчас же повернул батальоны влево, дабы занять траншею, примыкавшую к левому флангу редута, для того чтобы обеспечить себя от обхода с левого фланга.

Зуавы наступали быстро, беглым шагом дошли они до редута и многие вскочили в самый ров. Храбрецы заплатили жизнью за свою отвагу: находившиеся в редуте селенгинцы встретили неприятеля сильным огнем. Между тем 3-й Волынский батальон, а также 11 и 12-я роты, находившиеся в цепи на левом фланге, отражали батальным огнем и штыками нападение другой неприятельской колонны.

Убедившись, что французы лишены возможности обойти нас с левого фланга, я приказал подать сигнал к наступлению. Волынцы лихо ринулись вперед, поражая штыками зуавов, венсенских стрелков и морских солдат, силившихся подать помощь своим товарищам. Около часу длился рукопашный бой, в котором Волынцы показали себя героями, сражаясь с отборными французскими войсками.

Русский штык превозмог, и неприятель в беспорядке начал отступать к своим траншеям...»

Русские в том ночном бою потеряли 411 человек, в том числе 67 убитых. В официальных французских сводках указывалось, что потери составляли 80 убитых, 180 раненых и 15 без вести пропавших. Тогда как на самом деле русскими было взято в плен 5 офицеров и 26 солдат; похоронено было около 100 французов.

Больше неприятель не препятствовал работам по возведению Селенгинского редута. Русские же решили продвинуть свои укрепления от Малахова кургана еще дальше. Впереди, на 200 метров от Селенгинского редута, был заложен другой редут — Волынский. Он находился от позиции французов на удалении в 500 метров. Работы здесь велись из-за скального грунта в основном кирками.

В ходе работ была обеспечена безопасность между Селенгинским и Волынским редутами. Между ними была выстроена каменная стенка над вершиной Троицкой балки. Впереди стенки вырыли два ложемента.

Возведение редутов закончили к 10 марта. То, что их приходилось буквально высекать в скальном грунте, имело один недостаток: белый камень своим цветом демаскировывал укрепления. Неприятель хорошо пристреливался к белым возвышениям на местности. Обращенные к французам скаты редутов пробовали засыпать принесенной издалека темной землей, но это мало помогало.

Из-за трудностей доставки тяжелых морских орудий на крутые высоты укрепления вооружили только 24-фунтовыми пушками. Из них девять поставили на Селенгинском редуте и тринадцать — на Волынском редуте.

Позиции на Киленбалочных высотах постоянно занимали шесть батальонов пехоты численностью до 3 тысяч человек. Это были Волынский, Селенгинский и Якутский пехотные полки, всего двенадцать батальонов. Смены проходили каждые трое суток.

Вскоре русские преподнесли неприятелю еще один сюрприз: на высоте перед Малаховым курганом, на которую нацеливались французы, они возвели Камчатский люнет. Высота теперь превратилась в крупное препятствие для союзников, начни они штурм Малахова кургана. Теперь им приходилось сосредотачивать свои усилия против этого передового укрепления осажденных.

На сооружение Камчатского люнета ушло менее двух недель. Он был вооружен десятью 24-фунтовыми пушками. Начиная с 11 марта французы каждую ночь пытались овладеть люнетом. Но всякий раз нападавшим приходилось сталкиваться с огнем русских стрелков из умело устроенных впереди укрепления нескольких ложементов.

В одну из ночей французы атаковали ложементы силами пехотного полка, стрелкового батальона и двух рот зуавов. Дело вылилось в серьезный ночной бой, который закончился тем, что русские в преследовании врага ворвались в передовую французскую траншею и в ней продолжились рукопашные схватки.

Чтобы отбросить французов от Камчатского люнета, которые в осадных работах с трех сторон все ближе подбирались нему, было решено в ночь на 23 марта произвести сильную вылазку со стороны возводимого люнета. В ней участвовало 8 пехотных батальонов Камчатского, Днепровского, Волынского и Углицкого полков и один батальон моряков. Всего набиралось около 5 тысяч штыков. Кроме того, в редуте в ту ночь находились два батальона Камчатского полка: один работал, второй стоял в прикрытии. Руководил вылазкой генерал-лейтенант С.А. Хрулев.

Одновременно с ударом по французской позиции, атаковывалась и соседняя, английская. На вылазку здесь шли два отряда — капитана 2-го ранга Будищева (около 900 человек) и лейтенанта Бирилева (около 500 человек). Бирилевцы атаковывали неприятельские позиции на Зеленых горах.

В ходе ночного боя русские прорвались через первую осадную траншею французов и ворвались во вторую, где и состоялись основные рукопашные схватки. Была захвачена 6-орудийная батарея. Будь у генерала Хрулева резерв, то в ту ночь он мог развить успех: его батальоны глубоко вклинились во вражескую позицию. Однако ему пришлось приказать играть сигнал отхода.

Действия отрядов Будищева и Бирилева также закончились успехом. Были захвачены две батареи англичан, орудия их заклепаны, траншеи разорены, срыта до основания 10-ору-дийная батарея, взяты пленные.

С началом весны 1855 года под Севастополем складывалась для союзников далеко не самая благоприятная обстановка. Как в осадном лагере, так и в Париже и Лондоне начинали понимать, что взять морскую крепость России в Крыму штурмом никаких шансов не было.

...Осаждавшие проиграли защитникам Севастополя не только войну по ночам, но и подземную, минную войну. Она началась с того, что французы поняли, что подобраться осадными траншеями вплотную к 4-му бастиону им не удастся. Когда третья аппарель подошла к контрэскарпу бастиона на 130 метров, земляные работы пришлось прекратить из-за убийственного артиллерийского и ружейного огня русских.

В течение целого месяца французские саперы не смогли продвинуться дальше ни на шаг. Тогда их командование решило перенести работы под землю, идти вперед минными галереями и внезапно подорвать 4-й бастион.

Главный инженер севастопольского гарнизона Э.И. Тотлебен сумел вовремя разгадать вражеский замысел. На бастион прибыли 280 человек из 4-й и 6-й саперных рот, стоявших на Мекензиевых высотах. Большое число землекопов снаряжалось из пехоты. Работа под землей велась в три смены, по 8 часов в сутки. В каждой смене под 4-м бастионом трудилось по 75 саперов и по 200 пехотных солдат.