Война и мир Ивана Грозного - Александр Тюрин Страница 58

Великий князь московский Василий I пытается помочь Пскову, но московские полки отражены литовцами, а все московские гости, находящиеся в Литве, перерезаны по указанию Витовта. Литовские и московские войска сходяится на берегу реки Угры, но битвы не происходит и заключается мир. Это не мешает Витовту присоединить и верхнеокские княжества (нынешняя калужская область).

В 1426 князь Витовт, во главе целого интернационала, польских, татарских и литовских полков, попробовал еще раз завоевать Псковщину. Псковитяне отбивались из последних сил. Новгород, как обычно, забоялся, Москва пригрозила Литве войной и Витовт согласился на мир, получив от Пскова контрибуцию. Через два года настал черед и Новгорода, тот откупился от литовского воинства огромной суммой в 10 тысяч рублей. [26]

В 1413 городельский сейм принял решение, что дворянство литовское, кроме православных, приравнивается в правах к польскому, чем ускорил полонизацию Литвы. В 1430, по смерти Витовта, поляки и литовцы-католики начинают кровопролитную борьбу против православного литовского князя Свидригайло, которого поддержало русское население княжества.

Обе стороны отличались большой жестокостью, так например Свидригайло сжег неугодившего ему метрополита Герасима. В августе 1434 года под Вилькомиром состоялась битва, в которой литовцы-католики, поляки и их немецкие вассалы наголову разгромили литовских русских и литовцев-православных. В битве погибло десять русских князей. «Бились за Вилькомиром на реке Святой, и помог бог великому князю Сигизмунду и его сыну князю Михаилу, и побили князя Свидригайла и всю силу его, и многих князей [они] захватили в плен и убили… а руками взяли сорок князей и киевского митрополита…», — говорит литовская «Хроника Быховца». Со дня этой битвы высокородная русская аристократия Литвы больше не будет оказывать серьезного сопротивления натиску католической Польши.

Сигизмунд, победивший Свидригайло, провел массовые репрессии против русско-литовской шляхты. По сообщении «Хроники Быховца» «хватал их и совершал над ними страшные жестокости, карал их невинно, убивал и мучил их так, как только мог придумать, и поступал так со всеми князьями и панятами и со всем шляхетским сословием всех земель литовских, русских и жемайтских… всеми этими своими злыми поступками он равнялся Антиоху Сирийскому и Ироду Иерусалимскому и предку своему великому князю литовскому Тройдену». Не удивительно, что побоище при Вилькомире, и последовавшие за ним чистки, игнорируются хором историков, воспевающих «золотые вольности» литовской шляхты. На самом-то деле «вольности» наступили только после приведения литовских панов к единому польскому знаменателю…

Во время литовской смуты большая часть Подолии переходит в руки польской шляхты.

В результате расширения Литвы на восток ее границы станут проходить совсем неподалеку от Москвы, у Калуги и Можайска — большая часть смоленско-московской возвышенности окажется в литовских руках.

А следом за Литвой как бы вторым эшелоном идет Польша, завладевшая самостоятельно только галицкими и частично волынскими и подольскими землями, но, с завидным упорством, распространяющее свое влияние на всю литовскую Русь.

В 1444 великий князь литовский Казимир IV пытается взять под свой контроль Новгородскую феодальную республику.

«А из Литвы князь великыи Казимир присла в Новгород, а ркя так: „возмите моих наместниковъ на Городище, а яз вас хочю боронити; а съ князем есмь с московьскым миру не взялъ вас деля“; и новгородци по тому не яшася». [27]

Народные волнения предотвратили переход город под власть Литвы, однако, как гласит «Хроника Быховца», «в лето шесть тысяч девятьсот семьдесят девятое (1471) послан был королем Казимиром IV князь Михаил Александрович (Олелькович) наместником в Великий Новгород». На этот раз у короля почти всё получилось, новгородские бояре во главе с Борецкими на его стороне. Для осуществления королевских планов литовские послы уговаривают ордынского Ахмат-хана выступить на Москву. Хан запаздывает со своей помощью, московское войско успевает разбить немотивированные толпы новгородцев. (Только в 1472 Ахмат идет через литовскую территорию в московские пределы, но уже поздно.)

В 1479 г. неугомонный Казимир делает еще одну попытку развалить Русь. Он входит с сообщение с недовольными новгородскими боярами и с братьями великого князя, Андреем Углицким и Борисом Ржевским, а также с Ахмат-ханом. Однако новгородцев на этот раз возбудить не удалось, да и по счастливой случайности действия врагов оказались рассогласованными. Иван III успел схватить мятежных бояр, братья-смутьяне с 20-тысячным войском опоздали на помощь новгородскому мятежу, а внимание Казимира было отвлечено крымским набегом на Подолию. Пока Казимир отбивался от крымцев, братья уже «перегрелись» и помирились с великим князем. Поэтому, когда хан Большой Орды Ахмат пришел с литовскими проводниками, через территорию дружественной, Литвы к реке Угра, его уже ждали объединенные силы русских. Несолоно хлебавши хан и его голодные ордынцы отправились обратно, и по пути, как умели, разоряли литовское население — если точнее русских православных подданных своего католического союзника.

Русско-литовская война 1492–1494 была прозвана «странной», ведь в ней участвовали только московские пограничные воеводы и наместники, которые помогали литовско-русским князьям «отъехать» к московскому великому князю, чему препятствовал литовский великий князь Александр. После поражения под Вилькомиром литовско-русская знать все более смотрела на Москву, как единственную защитницу православия. Выглядела Москва и более привлекательной, в свете создания всеобщих условий безопасности — Литву разоряли и недавние друзья, крымцы, и панские усобицы. Отнюдь не московские великие князья, а польский король первым лишил своих подданных права мирного отъезда.

В результате войны к Москве немирно «отъехали» Гедиминовичи князья Воротынские, Бельские, Мезецкие, Одоевские, причем вместе со своими владениями. К Москве отошла часть северских земель, Верховские княжества (верхнеокские земли), часть Смоленского края с Дорогобужем.

По новому договору от 1494 великий князь Александр отказался от претензий на Псков и Новгород, уступал Ивану III Вязьму, Алексин, Венев, Оболенск, Козельск, Воротынск, Одоев. Великий князь литовский давал православным русским жителям своего княжества привилегии (Полоцкие и Минские), а также обязывался обеспечивать свободу православной церкви, чем вызывал неудовлетворение литовского сената.

После 1494 отъезды литовско-русской знати продолжились. На московскую службу вместе со своим городами и волостями перешли чернигово-стародубский князь Семен Можайский и новгород-северский князь Василий Шемячич, затем Гедиминовичи князья Трубецкие и Мосальские.

В конкурентной борьбе за западно-русскую знать, Литва явно проигрывала Москве.