Ибсен. Путь художника - Бьерн Хеммер Страница 56

Проблема женщин есть проблема всего общества. Ибсен показывает это, рисуя индивидуальный бунт своих героинь с их конкретными судьбами.

«Кукольный дом»

Эту драму можно назвать историей не вполне зрелой женщины, которая внезапно пробуждается и видит, какое на самом деле положение она занимает в семье, — видит ложь, на которой строилась вся ее жизнь. Она обнаруживает, что она замужем и у нее ребенок от чужого человека, который всегда обращался с ней как с куклой, как со своей игрушкой. Нора думала, что была счастлива, но выясняется, что это счастье основано на гораздо большей лжи и притворстве, чем она предполагала. Поэтому Нора покидает свою прежнюю жизнь — свое неестественное существование в «кукольном доме». Так она делает первый шаг в большой мир, который кажется холодным и страшным. Но в этом мире живет надежда на лучшее. В одном из писем Ибсен так прокомментировал эту ситуацию: «В тот момент, когда она покидает свой дом, для нее, собственно, и начинается жизнь. В этой пьесе большой ребенок по имени Нора должен начать взрослую жизнь, чтобы обрести самого себя».

Эволюцию Норы можно объяснить и по-другому: она вынуждена отказаться от своих иллюзий и от своего любимого слова «чудесно» — потому что это слово больше никак не связано с реальным миром. Теперь она будет использовать другое выражение: «чудо из чудес». С этим связана определенная надежда, которая смягчает тяжелое впечатление от финала, в котором рушится семья и мать должна оставить трех своих маленьких детей.

От «чудесного» к «чуду из чудес»

Интересно, что многие театральные режиссеры испытывали трудности с выражениями Норы «чудесно» и «чудо из чудес». Разумеется, возникает вопрос, вполне ли удачно Ибсен подобрал эти выражения. Они очень похожи и в то же время обозначают два диаметрально противоположных взгляда на жизнь. Некоторые режиссеры даже исключали из постановки выражение «чудо из чудес». Но тем самым они теряли существенную деталь драмы.

Вплоть до решающей сцены, где Нора выясняет отношения с мужем, она говорит о том, как всё «чудесно», тешась иллюзией, что Хельмер возьмет на себя полную и безусловную ответственность за ее поступки, достойно ответит обществу, которое грозится ее осудить. Героиня воспринимает себя как слабое существо, которое должен защищать некто сильный — мужчина, обладающий властью и влиянием в обществе. Этот иллюзорный образ супруга уместен лишь в романтически-патриархальном мире грез. Ибо подлинный Хельмер в духовном плане гораздо менее свободен, чем Нора, и он раскрывается перед ней как жалкий и эгоистичный раб того общества, которое он защищает. Во время решающей сцены в нем говорит не личность — общественные институты и авторитеты глаголют его устами.

Автор полностью разоблачает Хельмера, и когда Хельмер видит, что опасность миновала, его откровенная реплика кажется гротескно-карикатурной: «Спасен! Нора, я спасен!» (3: 444). В этот момент героиня чувствует пустоту, которая обнаружилась за ее грезами о «чудесном» и о своем супруге, и, осознав, что ошибалась, освобождается от иллюзий. В этой ситуации Нора, несомненно, является одной из самых «свободных» героинь Ибсена — в том смысле, что не приемлет никаких уз, сковывающих ее личную свободу. Она хочет оборвать все путы, связывающие ее с мужем. «Обе стороны должны быть вполне свободны», — говорит она (3: 453). Она предлагает мужу развод и новые возможности, которые тот, как она намекает, может использовать для нового брака.

И этому «изменившемуся» Хельмеру она протягивает «чудо из чудес» как соломинку, за которую тот может держаться вплоть до конца драмы, — подавая ему слабую, почти несбыточную надежду, что они когда-нибудь могут встретиться снова как два самостоятельных, свободных человека. «Чудо из чудес» выражает идеальные требования героини и ее мечту о настоящем супружестве, основанном на равноправии.

Утраченные честь и достоинство Норы Хельмер

Но у Норы есть все основания скептически отнестись к словам Хельмера о том, что он может «измениться». В решающем разговоре Хельмер раскрывает свою полную зависимость от патриархального общества, ярким представителем которого он является. Положение и репутация в этом обществе — вот чем Хельмер больше всего дорожит. В окончательном варианте пьесы Ибсен добавил в данную сцену очень важный диалог, в котором выясняется, что Хельмер и Нора совершенно по-разному понимают честь. Он спрашивает: «Но кто же пожертвует даже для любимого человека своей честью». Она отвечает: «Сотни тысяч женщин жертвовали». Для Хельмера честь — это репутация в обществе. Для Норы честь — это достоинство свободного и независимого человека.

Ее проблемой становится то, что она потеряла свое достоинство. В самом деле, она была несвободна, она жила в унизительной близости с человеком, который оказался чужим для нее. Ей невыносимо думать, что она прижила с ним детей. Это вопрос не только ее достоинства, но и морали. Судя по всему, Ибсен разделял позицию своей героини. В том же самом письме он указывает: «С теми взглядами на свое супружество, которые Нора обрела в последнюю ночь, для нее было бы аморально продолжать сожительство с Хельмером. Она не может больше быть с ним, и поэтому она уходит».

Многие, анализируя «Кукольный дом», упускали из виду, что обретение Норой личной свободы не есть самоцель. Благодаря разрыву с мужем и освобождению она получает возможность стать человеком, который что-то значит как для себя, так и для окружающих. «Такой, какова я теперь, я не гожусь в жены тебе», — говорит она Хельмеру и тут же добавляет, что это касается и ее отношения к детям (3: 452). Героиня с болью осознает, что пока она — ничто и она должна чем-то стать. Именно для этого ей нужна свобода, и, по мнению автора, она имеет моральное право так поступить.

Важно отметить, что Нора намекает на возможность своего возвращения к супружеским узам, которые теперь разрывает, — освободившись как личность, она когда-нибудь может вернуться. Многие современники Ибсена и читатели последующей эпохи упускали этот момент, воспринимая «Кукольный дом» как драму о разводе супругов и не более того. Но тот Хельмер, с которым она могла бы воссоздать семью, должен быть совершенно другим. Ее выражение «чудо из чудес» — нерешительный и слабый намек на такую возможность, в которую она сама вряд ли верит, ибо отныне может полагаться только на собственный опыт. Выражение «чудо из чудес» может указывать на то, что мечта о преображении Хельмера не является чистой воды утопией. В набросках Ибсен вкладывает в уста героини еще одно словечко — «чудеса». Когда он впоследствии вычеркнул фразу «Я больше не верю в чудеса», это можно объяснить тем, что он хотел оставить героям шанс — чтобы идеал Норы не остался только идеалом. Следует думать, что Нора верит в свое собственное преображение, иначе она вряд ли ушла бы из дому. А вот относительно Хельмера у нее, конечно, имелись серьезные сомнения.

Голос супружества и голос прошлого

Но «Кукольный дом» — драма не только о супружеских отношениях. Последнее действие, в котором происходит разрыв между Норой и Хельмером, начинается беседой двух людей, переживших кризис своей любви и обретших второе дыхание для совместной счастливой жизни. Мелодраматические чувства Кристины Линде и Крогстада кажутся антитезой индивидуализму Норы с ее жаждой свободы. Ибо в тематическом плане драмы слова Кристины о необходимости обрести то, ради чего стоит жить, являются основополагающей частью целого. Ее голос звучит в драме тихо и легко заглушается громогласными заявлениями Норы, требующей свободы. Но Кристина понимает, что супруги Хельмеры больше не могут питать иллюзии относительно своего брака. Она руководствуется правдой жизни, полагаясь на разум и рациональные суждения. Как и Крогстада, жизнь научила ее не верить «словам» (3: 432). Реальное действие должно заменить риторику, в этом — залог надежды и счастья для них обоих.