Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории - Александр Гапоненко Страница 56

Известие о том, что татарские отряды движутся по Муравскому тракту, Воротынский получил от пограничных дозоров в начале июля. Однако куда будет нанесен удар по линии обороны, было еще не ясно, и поэтому все русские полки команд на перемещение от воеводы Большого полка не получали.

Только стрелецкому голове Огневу нарочный от Воротынского привез приказ выдвигать гуляй-город от Серпухова к Молодям, но не разворачивать его там, а ждать дальнейших указаний.

Первыми из лагеря под Серпуховом выехало четыре сотни смоленских стрельцов на конях.

За стрельцами отправились телеги, на которые были погружены разобранные деревянные защитные щиты.

Вслед за телегами со щитами двинулось шестьдесят пушек на деревянных лафетах, каждый из которых имел четыре небольших колеса. Затем ехали телеги с ядрами, бочками с порохом, пыжами, банниками, пальниками, пробойниками, кружками, совками, кружалами для калибровки ядер, клиньями для подъема стволов, прицельными приспособлениями и прочими пушкарскими принадлежностями. На этих телегах разместилось две сотни пушкарей.

Пять телег были загружены длинными заостренными кольями, лопатами, жердями для сооружения рогаток, еще пять везли зерно для подкормки лошадей – одной травы для животных, участвовавших вместе с хозяевами в сражении, было совершенно недостаточно.

Затем ехали телеги с продовольствием и разными хозяйственными принадлежностями, вроде котлов для приготовления пищи, деревянных бочек и кожаных ведер для воды. На этих телегах ехали плотники и другая обслуга передвижного деревянного города.

Всем хозяйством гуляй-города управлял Гордей Старый. В его команде была вся артель, которая участвовала в строительстве деревянной крепости: Никита Рябой, Пахом Семенов, Лука Коренной, Никифор Грузный и даже Кузьма – сосед Анфисы Быстрой. Бронница Анфиса тоже хотела записаться в команду Гордея, но он ее не взял. И не потому, что она не могла справиться с управлением лошадьми, сборкой щитов и даже стрельбой из лука, а потому, что ей не на кого было оставить трех своих дочерей.

В штате гуляй-города числился и Петр Старый, которого все звали Петр Молодой, поскольку его возраст совсем не соответствовал фамилии. Он отвечал за снабжение гарнизона и поэтому был все время в разъездах.

Вот и теперь, Петру было дано задание подвезти к Серпухову через неделю продукты питания из монастыря, а также захватить Иллиодора с палаткой, в которой должна размещаться походная церковь.

Гордей Старый сумел наладить хорошие деловые отношения как с Романом Игнатьевичем Огневым, так и с пушкарским сотником. Князя Коркодинова с двадцатью пушками и их расчетами Воротынский оставил при себе, для обороны берега Оки, а в гуляй-город послал сотника пушкарей Полуэкта Кузянина.

Кузянин оценил познания Гордея в пушкарском деле и поручил ему разобраться с присланной «сорокой», а также с десятком привезенных Йосифом из Германии переносных тюфяков, которые стреляли дробом. Прибывшие из Москвы пушкари заниматься этими незнакомым для них орудиями не захотели, и Гордей сначала сам освоил искусство управляться с ними, а затем научил стрелять своих артельщиков.

Практически сразу после того, как обоз подошел к Молодям, вслед ему прискакал на чуть живом от усталости коне посыльный и передал приказ разворачивать гуляй-город для всего Большого полка.

Огнев приказал затаскивать телеги на высокий холм и выстраивать их кольцом. Внутрь этого кольца втащили пушки, телеги с ядрами и порохом, продовольствием.

Плотники под командой Гордея быстро собрали дубовые щиты и укрепили их на телегах, а потом скрепили их цепями между собой. Вокруг телег выкопали ров, а вынутой землей засыпали пространство под телегами. В огромном кольце из телег оставили только два прохода – спереди и сзади от дороги на Серпухов. Они закрывались телегами-воротами, тоже с навешенными на них дубовыми щитами.

У подножья холма мужики вкопали в три ряда заостренные колья так, чтобы это заграждение не могли преодолеть с ходу татарские всадники. Проехать мимо частокола можно было только по нешироким проходам слева и справа от холма, но они перекрывались привезенными с собой в обозе рогатками – продольными брусья с выдолбленными пазами и накрепко привязанными к ним заостренными палисадинами.

Обустройство гуляй-города не останавливалось ни на минуту. Место для его сооружения было выбрано очень удачное. Проезд к холму был только со стороны серпуховской дороги. Сзади холм прикрывала речка Лопасня, слева – речка Пахра с топкими, а потому непроходимыми для конницы берегами. По бокам и сзади от холма стояла густая дубрава, в которой могли укрыться те воины, которым не хватало места в передвижной деревянной крепости, а также лошади.

С вершины холма пушки могли легко простреливать все пространство вокруг гуляй-города на три сотни аршин, пищали – на шестьдесят аршин. Это позволяло хорошо прикрывать огнем стоящие рядом с холмом войска.

Пока производились работы по развертыванию деревянной крепости, Огнев бегал между артельщиками, помогавшим им стрельцам и всех поторапливал. От того, что все хорошо делали свое дело, и его вмешательства совсем не требовалось, Огнев немного нервничал.

Гордей Старый, которому порядком надоели понукания начальника гарнизона, успокаивал стрелецкого голову:

– Ты, Роман Игнатьевич, не сумлевайся – мы гуляй-город на совесть построили и соберем его сейчас как надо. Мы дело свое знаем, стрельцы твои свое дело тоже знают. Ежели татары к нам в гости пожалуют, то мы их угостим огненными припасами наилучшим образом. Вот только бы они стороной нас не обошли.

Огнев, ответил своему завхозу, а вроде бы даже и заместителю:

– Татар сюда увлечь должен Дмитрий Иванович. Он их мимо не пропустит – ты же его знаешь.

– Отчего не знать? Знаю, – рассуждал Гордей, пристраивая к одному из щитов порученную его заботам «сороку». – Наш воевода точно их сюда приведет. Тут тоже сумлеваться нельзя.

Лафет «сороки» с шестью пищальными стволами в ряд был слишком широк для проделанного в щите пушечного порта и его надо было расширить. Потом требовалось нарастить закрывающий порт деревянный ставень. Делать это было в полевых условиях не очень удобно, но Гордей с помощью Афанасьича ловко штуковал материалы заранее припасенными для таких случаев коваными гвоздями и, в конце концов, приспособил щит для стрельбы из скорострельного орудия. Потом кузнец привязал к ставню тонкую пеньковую веревку, потянув за которую можно было его открыть, а отпустив – закрыть. На свободном конце веревки Гордей заботливо завязал узел, чтобы у помощника стрелка случайно не соскользнула рука. Теперь долговременная защитная огневая точка была полностью оборудована.

Тут пушкари принялись пристреливать орудия к местности.

– Может надо срубить те березы, что линией к серпуховской дороге стоят, Гордей? – спросил все еще не находящий себе дела стрелецкий голова.

– А, пожалуй, что и не надо, Роман Игнатьевич. Вишь, по ним наши пушкари ориентируются, куда ядра ложатся при стрельбе».