Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов Страница 51

По оценкам Большого Генерального штаба, русские войска должны были наступать двумя армиями – Неманской (18 дивизий) и Наревской (14,5 дивизии). Перед германским командованием в Восточной Пруссии ставилась задача не допустить объединения этих армий и разгромить их по отдельности или короткими фланговыми ударами, или путем сосредоточения превосходящих сил против одной из них, чтобы затем обрушиться на другую89. На границах с Россией немцами была создана система обороны, которая облегчала выполнение этой задачи. И снова благодаря хорошо поставленной работе разведки Варшавского военного округа русские штабы были с избытком снабжены информацией о германских укреплениях90. Прежде всего были укреплены проходы в промежутках между цепью Мазурских озер. Озера были соединены между собой каналами шириной около 19 метров, которые нельзя было пройти вброд. У железнодорожных мостов были построены бетонированные укрепления для артиллерии и пехоты. На самом удобном для движения перешейке у города Летцен был построен форт-застава Бойен, для взятия которого требовалась артиллерия 6– и 11-дюймового калибра91.

Еще в середине 1890-х гг. германские военные всерьез рассматривали возможность вторжения русской конницы непосредственно вслед за объявлением войны. По их подсчетам, в Восточную Пруссию могло быть направлено шесть, а в Силезию и Позен – две кавалерийские дивизии92. Для того чтобы снять эту опасность, вдоль каналов и линий железных дорог были вырублены просеки шириной в 80-100 метров, в которых на расстоянии 1200–1400 шагов друг от друга располагались кирпичные двухъярусные блокгаузы, а подходы к ним прикрывали три линии проволочных заграждений: 1) из колючей проволоки высотой свыше двух метров; 2) из колючей проволоки высотой в рост человека, по этому заграждению были пропущены два дополнительных проволочных каната толщиной в 12,252 мм, которые не поддавались резке обычными проволочными ножницами, и для разрыва их требовались подрывные патроны; 3) забор из гладкой проволоки. Немецкие оборонительные сооружения позволяли выделить для обороны свыше 110 км всего одну дивизию93, они практически полностью исключили возможность проникновения в Восточную Пруссию 3-й русской армии, которая могла бы действовать в связи с Неманской и Варшавской армиями. «Чем меньше, чем теснее театр войны, – гласило русское довоенное обозрение этих укреплений, – тем крупнее и ярче выступает оперативная роль крепостей. Германские крепости находятся в самой тесной связи с действиями полевой армии»94.

Опираясь на созданную таким образом систему обороны, немцы планировали разбить русскую армию, которая начнет вторжение со стороны Варшавы, охватив ее левый фланг и тыл, то есть нанести ей основной удар с запада, из глубины собственной территории95. Именно левый фланг Наревской армии А. фон Шлиффен считал наиболее опасным для нее направлением. Затем германские войска должны были нанести поражение 2-й русской армии, которая действовала бы со стороны Немана. Основной удар здесь планировалось нанести по правому флангу русской армии, примыкающему к побережью Балтийского моря96. В случае осуществления этого плана к 35-му дню от начала мобилизации угроза вторжения в Восточную Пруссию была бы ликвидирована. «Мы должны, – отмечал А. фон Шлиффен, – стараться скорее разбить противника и уничтожить его»97. Информация о планах действий потенциального противника не могла быть игнорирована.

В декабре 1910 г. в Петербурге планировалось провести стратегическую игру, в которой должны были участвовать командующие военными округами, то есть командующие фронтами и армиями в будущей войне на западе. Кроме них в игре должны были принять участие и начальники окружных штабов. Первоначально ее собирались провести без предполагаемого главнокомандующего, но в последний момент пришли к паллиативному решению: назначался старший игры – великий князь Николай Николаевич (младший). Посредником в игре должен был стать Николай II, а его помощником – В. А. Сухомлинов. Это не оставляло сомнений по поводу того, кто в случае войны должен был стать Верховным главнокомандующим, а кто – начальником его штаба, первым помощником98.

Игра была объявлена внезапно для многих ее участников, остававшихся в неведении о ее программе почти до самого начала. Предполагалось, что она пройдет в Зимнем дворце 9, 11, 13, 15 и 16 декабря с 14 до 18 часов, а 10 и 14 декабря в 20 часов по ее результатам будут сделаны сообщения (все даты – старого стиля). Николай Николаевич был весьма недоволен99. В случае войны ему предназначался пост командующего 6-й армией, которая должна была прикрыть Петербург и подходы к нему. Это было почетное назначение, но, очевидно, оно не соответствовало ни претензиям великого князя, ни его статусу, ни положению командующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. В случае поражения в игре, к которой он не был готов, великий князь уже не смог бы претендовать на пост Верховного главнокомандующего. В результате он предпочел сорвать игру.

«Великий князь Николай Николаевич, – отметил в своем дневнике от 7 (20) декабря 1910 г. А. А. Поливанов, – решительно отказывается принять участие в предстоящей военной игре в качестве главнокомандующего, говоря, что он не подготовлен, многих взглядов не разделяет и 12 декабря уезжает в Скерневицы на охоту»100. «Командующие войсками съехались, – вспоминал В. А. Сухомлинов, – все было готово, но за час до начала игры Государь прислал мне записку, что занятия отменяются. Затем выяснилось, что Николай Николаевич был против «этой затеи», в которой «военный министр хочет делать экзамен командующим войсками». Всех приехавших командующих из провинции он пригласил к себе на обед, не пригласив меня»101.

«В назначенный день и к условленному часу в залах Зимнего дворца, где должна была происходить военная игра, были расставлены столы, на них разложены топографические карты и прочие необходимые материалы, – вспоминал Ю. Н. Данилов. – Оставалось раздать задания, с которыми я и прибыл во дворец. И вдруг… по телефонному звонку, в час начала игры – полная отмена. Сбор командующих войсками и их начальников штабов предложено использовать для обычных, ежегодно практиковавшихся совещаний о местных нуждах округов»102. Высшие чины армии, собравшиеся во дворце императора для участия в игре, были извещены о ее отмене по телефону! Это был большой удар по авторитету военного министра и ГУГШ. «С большим конфузом возвращались мы к себе через площадь в Главное управление», – вспоминал один из организаторов игры103.

Русский Генеральный штаб в мирное время очень слабо занимался подготовкой высшего военного состава к будущей войне104. Срыв военной игры, безусловно, сыграл самую негативную роль в этом вопросе. Это тем более важно хотя бы потому, что в ходе ее предполагалось отработать планы вторжения в Восточную Пруссию. Правда, были планы провести игру весной того же года105, но только весной 1914 г. военному министру удалось, проявив большую настойчивость, провести игру в Киеве, уже под своим руководством и без участия Николая Николаевича106. Определенную помощь в этом В. А. Сухомлинов получил от результатов визита Ж. Жоф-фра в Россию в августе 1913 г. Французский генерал был очень недоволен увиденным на маневрах, которые показались ему похожими на парад107. К весне 1914 г. русская военная разведка получила еще два отчета о германских военных играх по обороне Восточной Пруссии, проведенных в 1911 и в 1913 гг.108 Сомнений в том, что на первом этапе войны Германия нанесет главный удар по Франции через нейтральные Бельгию и Люксембург и, следовательно, ограничится на своих восточных рубежах обороной, у русской разведки практически не было.