Непобежденные. Герои Людиновского подполья в годы Великой Отечественной войны - Владислав Бахревский Страница 50

Шумавцов не встретился с Золотухиным по стечению обстоятельств.

9-го выбивали немцев из Людинова.

10-12-го Василий Иванович находился при Медведеве. Медведев занимался отловом немецких агентов, но через три дня был отозван в Москву. Власть в городе перешла к партизанам Людиновского отряда, началось обустройство и налаживание хозяйства. Золотухин выезжал в бывшие волостные центры, устанавливал советскую власть на местах. А фронт гнулся. Немцы получали подкрепления, отсекали части Красной армии от основных сил. К этому уже были готовы. Полки и батальоны без паники сражались в окружении, прорывали заслоны, отходили на новые рубежи.

Когда Алеша метался по Людинову в поисках Золотухина, Василий Иванович нашел-таки время встретиться с двумя резидентами.

Он сидел за самоваром, в гостях у Клавдии Антоновны и Олимпиады Александровны. Был на том чаепитии и батюшка Викторин Зарецкий.

– Без вашей помощи, – говорил правду партизанский командир, – мы потеряли бы вполовину больше товарищей… А ваши проповеди, Виктор Александрович, для всего Людинова были, как живая вода. Народ верил в Красную армию, и она пришла.

Посмотрел в глаза каждому за столом:

– Ничего не поделаешь. Людиново не удержать. Продолжайте вашу работу, но теперь вы – единая группа. Отца Викторина, – он ведь под постоянным наблюдением – следует оградить от случайностей. Мы посылали в храм связников, это опасно. Всю информацию, Виктор Александрович, будете передавать Олимпиаде Александровне.

– Скажите! – вдруг спросил Зарецкий. – Когда город освободят от немцев, церковь останется?

Золотухин даже чашку поставил обратно на блюдечко.

– Я всего лишь командир отряда. Я вижу, какую огромную пользу приносит церковь народу во время такого страшного бедствия, как война, оккупация. – Придвинулся через стол к отцу Викторину: – В настоящее время отношение к священникам, к Церкви у центральной власти благожелательное. Митрополит Сергий, Патриарший Местоблюститель, из Москвы эвакуирован в Ульяновск. В Москве храмы работают. Я взял для вас выписку из директивы немецкого командования по поводу Церкви и русского народа.

Василий Иванович достал из нагрудного кармана листок, прочитал:

– «Среди части населения бывшего Советского Союза замечается сильное стремление к возврату под власть Церкви или церквей», – посмотрел на отца Викторина. – Немцы боятся Православной Церкви. Церковь наша сплачивает народ. И вот что предлагает данная директива: «Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого, обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию».

Золотухин сложил лист, спрятал в карман:

– Думаю, отец Викторин, вам не следует держать дома этот документ.

– Мне все понятно, – сказал батюшка. – Ожидать от оккультистов любви к Православию – быть слепцом.

Началась бомбежка. Переждали. Золотухин, прощаясь, сказал Азаровой:

– Клавдия Антоновна, вам должно иметь псевдоним.

Клавдия Антоновна подняла брови. Глаза огромные, обличающие всякую неправду чистотой.

– Я – Щука.