Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле - Дэвид Дуглас Страница 44

Герцог Вильгельм был извещен о приближающейся кончине короля Англии за несколько недель до того, как это произошло, и наверняка как-то к этому готовился. Но то, что события начнут развиваться с такой быстротой, явилось неожиданностью даже для него. На второй день после смерти Эдуарда Исповедника – «утром дня его похорон» – граф Гарольд, заручившись поддержкой группы английских феодалов, короновался. Церемонию коронации провел архиепископ Йорка Алдред в недавно созданном Эдуардом Исповедником аббатстве Святого Петра. Скорость, с которой была организована столь ответственная процедура, позволяет предположить, что Гарольд заранее подготовил все необходимое для захвата трона. Возможно, что сам умирающий Эдуард добровольно или под давлением назначил его своим наследником, а срочно организованная коронация понадобилась, чтобы сделать эту передачу необратимой, утвердив ее властью церкви. Это объясняет, почему короновать Гарольда согласился архиепископ, возглавлявший одну из двух английских митрополий. Можно поспорить и с тем, что спешка была вызвана опасениями, связанными с недовольством английской аристократии. За пределами страны имелись куда более очевидные угрозы, причем не только для графа Гарольда лично. Известно, что планы очередного набега на Англию готовили в это время в Скандинавии, а брат Гарольда Тости собирался воспользоваться опытом семейного реванша 1052 года и с помощью оружия вернуться из Фландрии. В таком случае стране был просто необходим сильный правитель. И единственным, кто подходил на эту роль, был граф Уэссекса. Скорее всего, по этой же причине никто даже не попытался противопоставить Гарольду сына принца Эдуарда Эдгара, формально являвшегося главой оставшихся в живых представителей старой королевской династии. Эдгар был еще подростком и конечно же не мог управлять страной в такой сложный период. В итоге на английский престол взошел человек, в жилах которого не было ни капли королевской крови. Это была своего рода революция, а любой государственный переворот требует действий быстрых и решительных.

Гарольд Годвинсон в первую очередь надеялся на собственные силы. И все же он пытался представить свою коронацию как естественный и необходимый для Англии шаг и тем самым заручиться как можно более широкой поддержкой. В какой-то степени это ему удалось. Некоторые из живших позже хронистов без тени сомнения утверждали, что он был законным королем. Флоренс Вустерский даже приводит доказательства этого. «Гарольд, – пишет он, – был назначен Эдуардом Исповедником, избран главными сеньорами Англии, и власть его была освящена на проведенной по всем правилам церемонии». «Более того, – подчеркивает Флоренс, – он на практике доказал, что является настоящим королем, очень много сделав для защиты своего королевства». Весьма лестная оценка, тем более что дана она была свергнутому монарху уже после его смерти. Похоже, что Гарольд действительно обладал талантом правителя. При нем был сохранен и действовал достаточно эффективно прежний аппарат управления. Но, несмотря на это, с моральной и юридической точек зрения его положение было небезупречным. По сути, одна из старейших королевских династий была оттеснена представителем семейства, которое в недалеком прошлом ничем не брезговало ради достижения власти. Об этом постоянно вспоминали то в одном, то в другом районе Англии. Поэтому у Гарольда, как пишет его современник, «было очень мало спокойных дней, когда он правил королевством».

О том, кто присутствовал на собранном сразу же после смерти Эдуарда Исповедника съезде, который провозгласил его королем, практически ничего не известно. А торопливость, с которой он был проведен, позволяет предположить, что участниками его были в основном уэссекские вассалы великого графа, спешно собранные для утверждения решения, принятого их сеньором. С другой стороны, в связи с тяжелой болезнью короля Эдуарда в Лондоне могли находиться влиятельные феодалы из других графств. Вряд ли кто-нибудь из них, попав на съезд, осмелился высказаться против кандидатуры Гарольда (хотя намеки на такие выступления в некоторых источниках имеются). Нет ничего удивительного в том, что решение было принято единогласно. На севере Англии явно были недовольны тем, что произошло в Лондоне. Известно, что одним из первых шагов короля Гарольда была поездка в Йорк, где он попытался договориться с представителями оппозиции. Сделать это ему удалось при помощи епископа Ворчестерского Вулфстана и архиепископа Алдреда. Однако всем было ясно, что это временное примирение. Новый король ощущал постоянную угрозу со стороны своего изгнанного брата, а также короля Норвегии, которые особо не скрывали своих планов вторгнуться в Англию.

Благородный образ графа Уэссекса Гарольда Годвинсона – последнего англосакса, ставшего королем Англии, который создали его апологеты, – имеет право на существование. Подлинного уважения и даже восхищения заслуживают мужество и искусность, которые он проявил, ведя в течение девяти месяцев неравную борьбу за Англию с самой судьбой. Обстоятельства оказались сильнее его.

Для герцога Вильгельма поступок Гарольда был личным оскорблением и политическим вызовом. Ведь всем было известно, что уже давно именно его Эдуард Исповедник назвал своим наследником, а сам Гарольд совсем недавно поклялся ему в верности. Первым делом герцог распорядился незамедлительно направить в Лондон официальный протест. Он понимал, что сам по себе этот формальный акт вряд ли способен что-то изменить и его политическое будущее зависит от того, сумеет ли он подкрепить свои требования силой оружия. Точную хронологию действий герцога в первой половине 1066 года установить трудно. Но их характер, содержание и цель ясны. В этот критический период Вильгельм Завоеватель укреплял связи со своими вассалами и пытался усилить разногласия своих потенциальных противников. Он не без успеха старался склонить на свою сторону общественное мнение Европы и готовил военную экспедицию, которая должна была обеспечить ему окончательную победу.

В первую очередь он созвал на совет представителей знатных нормандских семейств, прежде всего тех из них, кто непосредственно помогал ему в годы борьбы за власть. Многие, согласно более поздним источникам, поначалу высказывали сомнения в разумности похода в Англию, считая его слишком рискованным. Но Вильгельму фиц Осберну удалось убедить всех в целесообразности планируемой кампании. Позже было проведено еще несколько аналогичных мероприятий. Вильгельм Малмсберийский утверждает, что один из советов прошел в Лиллебонне. Вас сообщает о большом съезде (правда, не называя место его проведения), все участники которого восприняли план герцога с большим энтузиазмом. Когда в Диве началось строительство кораблей для предстоящей экспедиции, было проведено совещание нормандских магнатов в Бонневилль-сюр-Тукезе. Наконец, представители светской и церковной знати обсуждали детали предстоящего похода в июне 1066 года в Кане на совете, собранном по случаю освящения аббатства Святой Троицы. Сколько было проведено подобных встреч и о чем на них говорили, нам уже не узнать. Но и так понятно, что герцог в течение этих месяцев использовал любой удобный случай для того, чтобы заинтересовать своим планом как можно больше знатных нормандцев.

Оказанная широкая поддержка позволяла предпринять экспедицию даже при невысоких шансах на успех. Однако даже в этих условиях оставлять герцогство без правителя и значительной части войск было рискованно. Поэтому были приняты меры, направленные на обеспечение стабильной деятельности администрации в этот сложный период. Вильгельм официально объявил, что замещать его на период отсутствия будут герцогиня Матильда и четырнадцатилетний сын Роберт. Упоминания о Роберте начинают встречаться рядом с именем матери на различных герцогских документах с 1063 года, а с 1066 года эта практика становится регулярной. О том, что он является наследником герцога Вильгельма, написано еще в акте о дарении монастырю Сент-Уан, составленном в 1061 году. Однако в случае гибели отца его положение могло пошатнуться. Чтобы укрепить его, герцог Вильгельм на одном из съездов нормандских магнатов официально провозгласил сына своим наследником, а затем лично присутствовал на церемонии принесения Роберту вассальной клятвы наиболее влиятельными феодалами. Права сына герцога Вильгельма были признаны и за пределами Нормандии. Известно, например, что аббат Мармотье Бартоломео направил в Руан одного из своих монахов для утверждения дара, полученного монастырем от Вильгельма Завоевателя, и дарственная была подтверждена Робертом «от имени его отца, который был занят подготовкой судов для военной кампании против Англии».