Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле Страница 39

Предвкушаемый «достаточно длительный период мира» не мог длиться бесконечно. Менее чем через месяц после завершения удачного визита советских премьеров в Великобританию разразился новый кризис, породив цепочку событий, вынудивших Кремль пригрозить Лондону и Парижу ядерным ударом.

16 мая 1956 г. египетский президент Гамаль Абдель Насер официально признал Китайскую Народную Республику. Вашингтон отреагировал на это прекращением финансовой поддержки проекта Асуанской плотины, на что Насер десятью днями позже ответил национализацией Суэцкого канала, принадлежавшего Англии и Франции. Для Лондона и Парижа как бездействие, так и военная интервенция грозили потерей престижа в регионе. Франция хотела, чтобы Насер сократил свою поддержку алжирским повстанцам, а как путь к нефти и колониям Суэцкий канал был нужен и Франции, и Англии. По прямой аналогии с событиями 1930-х годов, Лондон и Париж подписали секретное соглашение с Израилем и затеяли рискованную операцию. Вашингтон не мог согласиться с англо-французской интервенцией, которая могла заставить арабский мир сблизиться с советско-китайским блоком, однако в случае советского нападения на Англию и Францию Вашингтон был бы вынужден остановить Кремль.

Начиная с августа французский военный атташе в Египте кэптен Понсэ неоднократно докладывал о настроениях разочарованности среди насеровских офицеров и требовал, чтобы морская авиация разрушила радиостанцию, как очень важную цель, радиостанцию «Радио Каир», а также аэродромы, корабли ВМС и еще несколько объектов, которые он укажет для того, чтобы сократить потери среди гражданского населения. Более того, посол Эфиопии конфиденциально заверил Понсэ, что СССР и Сирия уже не так сильно поддерживают Египет. Второе Бюро в Париже, исходя из варианта «худшего развития событий», представило ужасающие цифры военных кораблей, которые способен развернуть Советский Союз, и французы упустили возможность сместить Насера.

Военно-морская разведка США играла ключевую роль в помощи Франции и Англии по отслеживанию поставок оружия в Египет и перемещения подводных лодок, которое могло предшествовать советскому вторжению. Соединенные Штаты, умело манипулируя своими данными о перемещениях советских подводных лодок, «пугали» англичан и французов. 31 августа круги НАТО впервые сообщили о трех подводных лодках на выходе из Балтийского моря. В последующие две недели американские военно-морские атташе в Париже и Лондоне в инициативном порядке информировали ВМС Франции и Великобритании о том, что в Атлантике отмечены четыре подводные лодки в сопровождении вспомогательного корабля, а южнее Сардинии, прямо в центре Средиземного моря, отмечен контакт патрульного самолета «Нептун» ВМС США, предположительно, с подводной лодкой. Хотя и англичане, и французы предполагали, что американцы хитрят, возможное присутствие советских ПЛ в Средиземном море вызвало испуг у англичан и французов; лодки уже нельзя было сбрасывать со счетов. В последующие дни англо-французские силы зарегистрировали присутствие подводной лодки, скорее всего, не принадлежащей НАТО, вблизи своих кораблей. А в Джибути сначала не поверили сообщению местного рыбака о подводной лодке в йеменском Шейх Сайде. Потом французский офицер заметил в Красном море настоящую подводную лодку. Угроза стала принимать реальные очертания. Наконец, две египетские подводные лодки под польским флагом вышли из Гдыни. В конце октября они прошли Данию и на подходе к Гибралтару легли на обратный курс, в Польшу, поскольку 1 ноября начались боевые действия. Тем временем две самые настоящие американские подводные лодки, «Хардхед» и «Катласс», создавая замешательство и демонстрируя неудовольствие Вашингтона, вели игру с объединенным флотом, собранным у берегов Египта.