Братья по крови - Саймон Скэрроу Страница 39

Позади нее стояли две девочки постарше, испуганными глазами глядя на окружающих их римских кавалеристов. Каратак, выхватив меч, выступил вперед на их защиту. Рядом соскочили с седел двое всадников и с оружием в руках встали подле своего вождя. В чертах всех троих было что-то общее, родственное. «Не иначе как братья», – подумал Катон в тот момент, когда он подвел коня ближе и указал мечом на Каратака:

– Сложи оружие и сдайся!

– Подавись своими словами, римлянин! – прорычал на латыни один из братьев. – И попробуй сам нас разоружить!

Катон ответил строптивым взглядом и, опустив клинок, произнес:

– Бежать вам некуда. Вы сдадитесь в плен или умрете.

– Мы все еще можем сражаться, римлянин! – дерзко вскинув подбородок, сказал Каратак. – Прежде чем вы убьете нас, мы успеем прихватить с собой в загробный мир кое-кого из вас.

– А что станется с ними? – кивнул Катон на женщину и детей.

Свободной рукой Каратак достал из-за пояса кинжал и передал его женщине, обменявшись с ней несколькими короткими фразами.

– Я сказал жене, чтобы она, как только я паду, умертвила моих детей, а затем и себя. Мои дочери не достанутся вам на потребу. А сын мой не будет расти вашим рабом!

Катон резким движением сунул меч в ножны и протянул руку:

– Клянусь всеми богами, которых почитаю, что твоя семья не пострадает. И ты, если сдашься, – тоже.

– А кто ты такой, чтобы сулить это?

– Я твой пленитель. Префект Катон, командир Второй Фракийской алы.

– Префект Катон? – сосредоточенно нахмурился Каратак. – А ведь я тебя, кажется, знаю…

– Конечно. Ведь мы уже встречались прежде. Я – человек слова, а ты – мой пленник. Обещаю, что с твоей головы не упадет и волоса, пока ты не поступишь в заточение при императорском дворце. Клянусь честью.

Каратак смотрел на него в мучительной нерешительности. И тогда Катон, повесив свой щит на седельную луку, соскочил на землю, медленно прошел вперед и остановился от вражеского военачальника на расстоянии меча.

– Благородный воин, – мягко заговорил он, – крови за сегодня пролито уже достаточно. Твое войско постигла неудача, и война твоя против Рима закончена. Тебе лишь остается выбрать для себя и своего семейства жизнь – или же смерть.

Каратак опустил меч и поглядел через плечо на свою жену и детей, после чего, прикрыв глаза, усталым голосом отдал своим братьям какой-то приказ. Они воззрились на него с горьким упреком, но мечей не выпустили, и тогда Каратак, расправив плечи, с твердостью повторил приказ, не сводя глаз с Катона. Свой меч он бросил к ногам префекта. Братья, секунду-другую помедлив, последовали его примеру. После этого один из них уселся на землю и горестно обнял свои колени, а второй остался стоять со скрещенными на груди руками, с вызовом глядя на римлянина. Каратак отвернулся и, обняв жену, упал головою ей на плечо.

Катон с протяжным вздохом облегчения повернулся к своим людям и указал на мечи:

– Заберите это. Остальным образовать вокруг палаток кордон. Врага не подпускать!

Он вновь перевел внимание на своих пленников, оглядывая их со смешанным чувством. Война действительно закончена. Ни к чему больше расходовать жизни, а новая провинция впервые за все время сможет вздохнуть спокойно. При этом было что-то невыразимо тягостное в нависшей вокруг Каратака атмосфере беспросветного отчаяния и безысходности, а также страха, с которым его дети взирали на своих пленителей. Катон склонил голову, впервые ощутив неимоверную усталость, в которую его повергла битва. Поводья коня он привязал к столбу палатки, после чего встал неподалеку от своих пленников, наблюдая, как обреченно разбредаются, бегут под дождем разбитые остатки армии варваров.

– Господин префект!

Катон тут же чутко вскинул голову.

– Что случилось? – подошел он к человеку, который его окликнул.

– Офицеры подходят. Кажется, сам верховный пожаловал.

Сердце Катона тревожно забилось, и он постарался дышать спокойно, велев своим людям расчистить перед верховным дорогу. Через мгновение до слуха донеслось шлепанье копыт по грязи, и под дождем показалась большая кавалькада офицеров, направлявшихся к нему. Золоченые шлемы с намокшими плюмажами и алые военные плащи подтверждали слова конника. Он почувствовал, как холодный ужас сжал его внутренности: сейчас надо будет как-то оправдываться за свои действия. Плато покинул последний из варваров, а на их месте стали появляться небольшие группы легионеров – они прочесывали окрестность, искали среди трупов уцелевших, обшаривали тела на предмет поживы.

Полководец Осторий натянул поводья и шагом подъехал туда, где с растерянным видом стоял Катон.

– Префект Катон? А вы что здесь делаете? Я слышал, вы оставили свой пост. Вам должно быть известно: перед лицом врага за это полагается высшая мера. Что всё это значит?

Катон решил, что разъяснение всех подробностей займет слишком много времени. Это можно и отложить. Вместо этого он отступил на шаг, указывая на группу пленников, понуро сидящую под дождем:

– Господин, имею честь представить вам вождя Каратака, его семью и двух братьев.

При виде врага, доставившего ему столько бед и невзгод за долгие годы его полководческой деятельности, у верховного отвисла челюсть. Сглотнув, он повел глазами на Катона.

– Это… Каратак? – переспросил он с некоторым недоумением. Губы Остория растянулись в тонкой улыбке, в которой сквозило неимоверное облегчение. – О боги. Это же означает, что все кончено… Наконец-то все завершилось.