Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - Алексей Шляхторов Страница 36

Владимир был утвержден в качестве местопребывания русских митрополитов с сохранением за ними Киева в качестве первого престола. Митрополит, по завещанию Симеона, стал регентом (опекуном) сначала слабого и тихого младшего брата Симеона – Ивана Ивановича Красного, а потом, после его смерти, малолетнего князя Дмитрия Ивановича, будущего Донского. Митрополит-опекун, практически оказавшийся в роли нашего Ришелье, имел большой авторитет на Руси. Но в 1359 году в районе Брянска он попадает в литовский плен к Ольгерду Гедиминычу. И в Москве сразу приуныли. К тому же, в том же году умер Иван Иванович. Оставив 2 малолеток: Дмитрия 8 лет и совсем маленького Ивана. Видя ситуацию «в комплексе», хан отдал ярлык в Нижний Новгород. Но Алексий бежал из плена, и всё быстро встало на свои места. Бояре московские снова важно надули щёки, ярлык вернули юному Дмитрию, а против несогласных провели несколько военных демонстраций силы. А вот сам Ольгерд повёл себя некрасиво, и не по понятиям эпохи. Из политического расчета (малолетки на московском престоле) пленить пожилого митрополита (пусть он и был де-факто нашим Ришелье и главным регентом) – и таким нечестным способом подкосить Москву… Прямо скажем, нехорошо, позорно. В самой же Золотой Орде в 1359 году прервалась династия Батыя и началась «Большая Замятня», степная реакция (как сказано выше), а точнее – чехарда ханов, свергавших и убивавших один другого. Она стала разрастаться. Если сначала убивали только хана, сидевшего на престоле, потом – заодно и родню, а также родню овладевшего престолом, т. к. в родне перестали видеть опору, а стали видеть опасных конкурентов. Вместе с ними стали крошить особо приближённых чиновников. Начались военные действия и на рязанском и нижегородском пограничье. Где русские князья разбили отряды ордынских сепаратистов. На правом, дальнем берегу Днепра опытный Ольгерд, почуяв, откуда ветер дует, перешёл в наступление против местных ордынских военачальников и в сражении у Синих Вод разбил войско, которым командовали три темника. В Орде на это «не обратили внимания». А точнее, было просто не до них.

Новому московскому князю Дмитрию Ивановичу исполнилось всего 10 лет, когда он вступил на престол (родился 12 октября 1350 г.). Следовательно, говорить о характере малолетнего князя еще рано. Он мог только княжить, но не управлять. В ту пору своей жизни Дмитрий Иванович, конечно, не мог вести самостоятельной политики. За его спиной чувствуется присутствие опытных государственных людей, умевших твердо и решительно направлять события в определенное русло [343]. Действительно, у кормила правления в Московском княжестве стоял замечательный государственный деятель XIV в. – митрополит Алексей. Он родился в 1299 г., судя по тому, что он был семнадцатью годами старше Симеона Гордого. Его отец боярин Федор Бяконт имел 5 сыновей, старший из которых, Елферий, впоследствии принял в монашестве имя Алексий. По древнему преданию, Елферия крестил Иван Данилович Калита. Хотя сам Калита в это время был еще мальчиком («…еще тогда юн сый») [344]. В те отдаленные времена, о которых идет речь, перед молодыми людьми из знатных семей обычно лежали только две дороги: военная или духовная. Елферий выбрал вторую – и с юных лет (двадцати лет от роду) посвятил себя монашеству. Близость Алексея к высшему боярству и великокняжеской семье, а также его несомненные способности обратили на него внимание церковных верхов. Митрополит Феогност сделал Алексея своим наместником [345], обязанным «.спомогати ему и розсужати церковные люди вправду по священным правилом». Таким образом Алексей оказался в центре всех церковных дел и нередко заменял Феогноста, разъезжавшего по своей обширной митрополии [346]. По мысли Симеона Гордого, митрополичий престол должен был перейти к Алексею, поставленному епископом во Владимир. Это произошло незадолго до смерти Симеона. Который вместе с Феогностом тогда уже прочил Алексея в московские митрополиты. И посылал об этом запрос в Константинополь. Алексий стал митрополитом в 1364 году [347]. И очень вовремя. Ибо снова выросла тверская проблема.