Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер Страница 35

По креслу, выложенному слоновой костью, по ликторам с их пучками прутьев и топорами можно было издали узнать претора, консула римского народа, и этому внешнему почету соответствовали знаки уважения, изъявляемого сановнику со стороны встречных прохожих. Перед сыном-консулом старик-отец поднимался с кресла или сходил с коня. Само собой разумеется, что значение консульской власти еще более возвышалось правом в течение должностного года быть и главнокомандующим. Все эти почести, конечно, были очень желательными, были приманкой для молодых честолюбцев, но до консульства было нелегко добраться: надо было пройти через квестуру в эдилы, а из эдилов попасть в преторы, и только после претуры можно было добиваться консульства. И далеко не все могли питать эти честолюбивые мечты в римском государстве, которое на вид казалось таким демократическим, потому что аристократический элемент больше по форме и на словах, чем на деле, утратил свое прежнее значение. Насколько известно, общественная жизнь носила еще на себе аристократический отпечаток. Патрицианские фамилии, тесно сплоченные, сохранили еще за собой некоторые особые права и особые почести: из патрициев выбирался один из ежегодных консулов, один из цензоров, двое из четверых эдилов. Им же принадлежала почетная должность старейшего из сенаторов (princeps senatus) – первого подававшего голос – и некоторые жреческие должности. И в сенате, и на улице сенатора из патрициев можно было тотчас узнать по пряжке из слоновой кости в виде полумесяца (lunula), которой были скреплены черные ремни его красной обуви. Но еще более важно было то, что к старому патрициату – благородным по рождению – присоединилось потом знатное плебейство, приобретавшее видное положение в обществе посредством службы. Плебей, добившийся консульства, вступал уже в круг прирожденной аристократии. Также и его семейство наследовало и его положение в обществе, и все преимущества, и все притязания высшего сословия. И немало было уже в Риме семейств, которых интересы положения, интересы благородного сословия, выросшего рядом и почти вместе с патрицианским сословием, связывали в очень тесный и строго замкнутый круг. Аристократизмом отзывалось и то, что все курульные должности были должностями почетными, не сопряженными ни с каким жалованьем.

Сенат

Но самым своеобразным явлением в этом своеобразном государственном организме был, конечно, его сенат – учреждение, которому во всем свете нельзя было найти подобного.

Не будучи представительным учреждением, римский сенат был полнейшим воплощением нации, какое когда-либо существовало у народа. Учреждение было древнейшее, сросшееся с жизнью народа, в основе своей демократическое, никогда оно не переживало никаких насильственных преобразований, и все же шло вперед вместе с народом, благодаря своевременному привлечению плебейского элемента в среду приписных (conscripti) членов, рядом с отцами (patres). Первоначальная форма обращения к Сенату: «отцы, приписные члены» («patres, conscripti!») слилась потом в не совсем понятную для позднейших поколений формулу: «Patres Conscripti». Его состав, впрочем, теперь действительно стоял в зависимости от чисто демократического принципа народных выборов, хотя и производившихся косвенным образом: каждое пятилетие цензоры пересматривали списки сенаторов и дополняли корпорацию сенаторов бывшими сановниками, следовательно, такими людьми, которые были удостоены общественного доверия, уже избраны народом, уже указаны общим голосованием и которые притом способны были подать дельный совет, т. к. сами уже занимали некогда важную и ответственную должность. Таким образом, это собрание «отцов» соприкасалось с народом, который многим своим избранникам открывал путь для вступления в эту высшую корпорацию, и в этом именно смысле сенат можно было назвать демократическим учреждением, хотя, в общем, он и носил на себе отпечаток аристократизма. Сенат состоял из бывших сановников, и сенаторы даже садились и голоса подавали по совершенно определенному порядку чинов: сначала – бывшие консулы, за ними преторы и т. д. Заседали они в сенате пожизненно, ответственности никакой не подлежали, корпорация сама соблюдала известного рода дисциплину в среде своих членов, и прения сената хотя и не были публичными, однако не составляли тайны. И постепенно обстоятельства сложились так, что корпорация сената представляла собой монархическое начало в государстве – единство и непрерывность высшей государственной власти. История средних и новейших времен повествует о столкновениях и борьбе совещательных собраний и учреждений, облеченных исполнительной властью. Ничто подобное в римском сенате было немыслимо: здесь и совещательные, и исполнительные органы государства действовали заодно. Собрание сенаторов, составленное из действительных и бывших чиновников, с уважением относилось к власти и праву чиновников, состоявших при должности, а тем более консулов, которые были постоянными председателями сената, и консулы, в свою очередь, подумать не могли коснуться прав корпорации, в среду которой они должны были вновь вступить по истечении своего должностного года. Притом для предупреждения каждого превышения власти существовало весьма острое орудие: право цензоров исключать недостойных или обходить их при пополнении списков сената, а это право доверялось цензорам именно потому, что цензорами могли быть только бывшие консулы, следовательно, лица, закончившие свою государственную карьеру и вполне независимые от расположения или нерасположения народа. В быстром потоке событий и явлений политической жизни это собрание осталось непоколебимым и собиралось по-прежнему в старой курии на форуме. Оно было главой государства и в нем сосредотачивалось все, что государство имело лучшего в смысле деловитости, любви к отчизне, энергии и осмотрительности.

Союзники и подданные Рима

Союзное царство, во главе которого стоял Рим, было таким способом сплочено или сращено, что можно было только с почтением отнестись к созидательному смыслу господствующего римского народа, насколько созданное им могло быть приписано мудрости отдельных деятелей. На первом месте в этом союзном царстве стояли общины полноправных граждан, из которых большая часть (начиная от Цере на севере до Формий на юге) составляла как бы одну область, а многие другие были разбросаны на территории всей федерации. Среди союзников, следовательно, среди подчиненных Риму общин, некоторыми преимуществами пользовались союзники латинского племени, которые в области частного права были приравнены к римлянам; к тому же и в их внутренние дела римляне не вникали. Весьма мудрой мерой было то, что всем лицам, занимавшим общественные должности в латинских городах, давались права полного римского гражданства, которых в рассматриваемую нами эпоху нелегко было добиться. Таким образом, и само римское гражданство постепенно пополнялось лучшими элементами латинской нации. Второе место занимали граждане без права голоса и права быть избранными – формальные подданные Рима, у которых посланный из Рима префект чинил суд и расправу, хотя они в управлении частными делами своих общин особенно не были стеснены. Третье место занимали союзники нелатинского племени. Их положение было неодинаковым: оно основывалось на первоначальном союзническом договоре, согласно которому каждая из этих городских общин более или менее добровольно или не добровольно вступала в союз, поэтому одному городу (например, Неаполю) было дано очень много прав и вольностей. Отдельные союзы народов или федерации городов, которые, при прежнем положении дел, играли такую важную роль в Италии, были, конечно, уничтожены. И те контингенты солдат, которые должна была поставлять в войско каждая союзная община, держались порознь и, не сводились в более крупные части войск. Из них не составляли цельных легионов. При этом, однако, всюду старались очень ловко связать с Римом интересы руководящих и богатых классов общества, благоприятствуя по мере возможности переустройству италийских общин в аристократическом смысле. Военное преобладание в стране, которая, конечно, лишь постепенно привыкала к одному общему названию Италии, обеспечивало Риму большие военные дороги, которые, начинаясь у римского форума, шли и на север, и на юг, от крепости к крепости. Между этими дорогами первой была проложенная в 312 г. до н. э. гениальным цензором Аппием Клавдием так называемая Аппиева дорога, которая шла в южном направлении к Капуе и дальше к Беневенту, к Венусии, Таренту и Брундизию. Сенат, однако, пользовался этим военным могуществом весьма умеренно. Римские полноправные граждане несли на себе главную долю тягостей, возлагаемых на это сословие господствующим положением, и можно точно сказать, что римское господство, внесшее мир и порядок во всю Италию и избавившее ее население от нескончаемых усобиц городов и племен, было истинно благодетельным для страны. Нельзя, однако, не заметить, что это благодеяние, ощущаемое весьма многими, в действительности признавалось лишь очень немногими. Ни одна великая нация никогда не возникала по добровольному соглашению вошедших в ее состав элементов.