Строптивые фавориты - Наталия Сотникова Страница 34

Тем временем Мари в перерыве между празднествами благополучно разрешилась от бремени здоровенькой дочкой, которую нарекли Анной-Марией, причем английская королева пожелала быть крестной матерью. Примерно в это же время произошла знаменитая история с алмазными подвесками, которые Анна Австрийская подарила герцогу. Он имел неосторожность украсить ими свой костюм по поводу бала, который давал в своем роскошном особняке Йорк-хаус на берегу Темзы. Графиня Люси Карлайл, жена дипломата, его бывшая любовница, сумела незаметно отрезать два подвеска и отправить их кардиналу де Ришелье, который теперь имел возможность скомпрометировать Анну Австрийскую в глазах ее царственного мужа. По воспоминаниям де Ларошфуко, Бекингем заметил пропажу в тот же вечер и отдал распоряжение закрыть все порты Англии, а своему ювелиру приказал срочно изготовить копии украденных украшений. В результате подвески графини попали к кардиналу с опозданием, и одновременно в Париж прибыли копии от Бекингема. Таким образом, Анна Австрийская появилась на балу в парижской ратуше, который устраивали старшины столицы, в наряде с подвесками, и надеявшийся скомпрометировать ее кардинал был посрамлен. По другому варианту этой истории, Бекингему отдала свое похожее украшение Мари де Шеврёз.

После родов Мари и ее супруг переехали во дворец Бекингема, где она провела некоторое время в очень тесном общении с хозяином. Епископ Мендский писал де Ришелье: «Холленд передал свою добычу Бекингему». Для историков так и осталось загадкой, стала ли Мари любовницей герцога или просто подогревала его страсть к королеве. Обычно делается ссылка на мемуары одного из предводителей Фронды, кардинала де Реца: «она [мадам де Шеврёз] нам сказала…, что, по прихоти судьбы, ее любовь и уважение никогда прежде не соединялись во влечении к одному человеку, за исключением „бедного Бекингема“».

Не без подстрекательства Мари Бекингем принял совершенно безумное решение любой ценой возвратиться во Францию. С этой целью герцог принялся усложнять жизнь королеве Генриэтте-Марии, приставил к ней в качестве фрейлин свою мать, жену и графиню Люси Карлайл, а приближенный французский штат отправил обратно на родину. Но новобрачная вовсе не собиралась поддаваться этому давлению, и между супругами возникли распри. Бекингем упорно распалял неприязнь молодой королевы к себе. Ему были на руку семейные ссоры, он надеялся, что Генриэтта-Мария нажалуется брату, и у него появится повод приехать во Францию для урегулирования этих проблем.

Тем временем беспокойство Ришелье все возрастало: с одной стороны, эта любовница Холленда, сумевшая также очаровать Карла I и Бекингема, стала явной английской шпионкой, с другой, она поддерживала прямую связь с Анной Австрийской и своей крестной матерью, Марией Медичи. По наущению кардинала Людовик XIII потребовал возвращения супругов де Шеврёз в Париж, считая их миссию завершенной: Карл пообещал, что условия брачного договора будут соблюдены. Но Мари нравилось в Лондоне, и она упросила английского короля продлить их пребывание. Однако просьба Карла I была отвергнута, и чете де Шеврёз пришлось вернуться в Париж, вооружившись письмом от короля, воспевавшим достоинства супругов.

Возвратившись в Париж, Мари начала продвигать идею приезда Бекингема в Париж в качестве посла. Предлогом для этого послужила высылка на родину французского штата Генриэтты-Марии. Но Карлу I на соответствующий запрос направили ответ от Людовика XIII: «Если Бекингем хочет вернуться во Францию, вы должны начать исполнять статьи брачного договора». После такого плохо прикрытого отказа между кардиналом и Мари началась война. Герцогиня уверила королеву в том, что кардинал возводит на нее напраслину перед супругом, переставшим делить ложе с ней. Но ведь рождение наследника стало бы спасением для Анны. Масла в огонь подливала королева-мать, которая всегда старалась усадить на трон любимого младшего сына Гастона, герцога Анжуйского, совершенно непригодного для правления.

В ту пору ему исполнилось всего семнадцать лет, он был ленив, тщеславен, труслив, легко подвержен постороннему влиянию и к тому же вел разгульный образ жизни. Еще отец, Генрих IV, планировал женить его на принцессе Монпансье из рода Гизов, самой богатой наследнице королевства. Этот проект поддержал де Ришелье, так что в конце 1625 года было объявлено о предстоящей свадьбе. Несмотря на колоссальное приданое невесты, у Гастона не лежала душа к этому браку. Он также не оставлял надежды взойти на трон, для чего был готов на любую низость; и предпочел бы жениться на какой-нибудь иностранной принцессе, чтобы, во-первых, иметь поддержку в лице ее родни, а, во-вторых, в случае необходимости, найти убежище за границей.