Война буров с Англией - Христиан Рудольф Девет Страница 33

Я страшно рассердился.

— С ума ты сошел или нет?! — сказал я ему.

Я нарочно упоминаю слова, которые тогда употребил; если бы я этого не сделал, то это было бы с моей стороны нечестно.

Произнеся эти слова, я повернулся и ушел в дом, не зная о том, что Пит Девет немедленно ускакал, решив избрать для себя иной путь.

После непродолжительного завтрака мы сошли с высокого холма и отправились вслед за главными силами. В 12 часов мы расположились отдыхать.

Тут я услышал от моих сыновей, что генерал Пит Девет, уходя, сказал им, что в эту ночь мы все будем пойманы у железной дороги. Он, конечно, не знал, где и как я собирался перейти в эту ночь железную дорогу, и судил исключительно по тому, что видел, т. е. знал лишь то направление, по которому я вел своих бюргеров.

В 2 часа я уже имел сведения о том, что англичане подходят к нам с двух сторон: одна часть была в 6 милях слева, другая — в 8 милях справа от дороги, по которой мы шли.

Я немедленно приказал собираться в путь.

Обоз в 400 возов и повозок! Какая это невероятная обуза! И как деморализирующе действовала она на бюргеров! Мое терпение было напряжено до крайней степени. Не только нельзя было, имея такую обузу, скоро двигаться, но и во время сражения случалось, что что-нибудь задерживало бюргера у возов и он не сразу попадал на поле битвы.

Мы достигли фермы г-на Гендрика Серфонтейна у Дорнспрейта; пока мы там оставались, выжидая темноту, пришли ко мне несколько бюргеров (не мои разведчики) и сообщили, что у станции Гонингспрейт и у Каальлагте стоит лагерь англичан.

Это обстоятельство испугало президента и членов правительства, потому что если бы это была правда, то нам нельзя было бы перейти через железнодорожную линию иначе как после сильной стычки, и, кроме того, мы подвергались бы опасности быть взятыми в плен.

Но я не беспокоился о том, что эти бюргеры мне говорили. Я знал только своих разведчиков, на которых я мог вполне положиться, и поджидал их. А потому сказал и президенту, что если бы была некоторая доля правды в том, что они говорили, то мне бы, конечно, дали об этом знать мои разведчики, которых я еще утром посылал по тому же направлению. И действительно, появился сперва разведывательный отряд капитана Схеперса, который исследовал все впереди нас, а затем и капитан Терон, разузнавший обо всем в тылу нашего лагеря. Оба нашли линию свободною от неприятеля, или «хорошею» (schoon), как мы говорим; виднелось только несколько неприятельских палаток у станции Гонинг и у Каальлагте к северу от Серфонтейна. Это несколько успокоило президента и членов правительства.

Я должен был для того, чтобы избежать главных сил англичан, преследовавших меня, перейти железнодорожную линию и потому сделал к этому все нужные приготовления. С этою целью я оставил на берегу Дорнспрейта отряд, который должен был задерживать англичан до перехода нами железной дороги. Затем я стал ждать темноты, которая опять должна была прийти нам на помощь.

Как только стемнело, я уставил наши возы по четыре в ряд, и приказал трогаться в путь, разместив бюргеров в виде охраны с каждой стороны возов, а также группы впереди и сзади обоза. Непосредственно за авангардом следовали президент и я.

Минут за двадцать не доходя железной дороги, я отъехал от обоза и приказал разделиться на два крыла, в расстоянии трех миль одно от другого, и таким образом идти к Серфонтейну.

Подойдя совсем близко к железнодорожной линии, я приказал авангарду остановиться, а сам с 15 бюргерами поскакал, чтобы перерезать проволоку.

Пока мы были заняты этим делом, мимо нас полным ходом прошел поезд с юга. У меня ничего не было с собой, чтобы взорвать его на воздух или заставить сойти с рельсов. Единственно, что мы могли сделать, — это положить под поезд найденные в темноте камни. Но локомотив сдвинул их в сторону, и поезд прошел невредимым. Стрелять я не позволил, потому что если бы в ответ на это стали стрелять в мой обоз с фронта, то это могло бы привести моих бюргеров в большое замешательство.

После прохода поезда мы благополучно перешли через линию.

Только что исчез последний вагон, как я получил извещение, что капитан Терон несколько южнее нас взял в плен поезд. Послав обоз вперед, я отправился сам посмотреть, в чем было дело.

Подойдя ближе, я узнал, что поезд остановился вследствие порчи тормоза, что немедленно после остановки англичане стали стрелять в бюргеров, и что вскоре капитану Терону сдались 98 человек, из которых четверо англичан, а также один бюргер были тяжело ранены.

Мне было жаль, что мой обоз был так далек и что я не мог увезти драгоценную амуницию. Я оставил четверых раненых на попечении кондуктора поезда, которого я нашел в сторожке, и велел положить их на платформу, находившуюся в 200 шагах от нас. Это нужно было для того, чтобы раненые находились вне опасности в то время, когда мы поджигали бы поезд. После того, что бюргеры воспользовались всем, что нашли в поезде, — сахаром, кофе и разными разностями, — я предал пламени все остальное. Всех 98 пленных я взял с собой.

Успев отойти на некоторое расстояние, мы услышали треск разрывавшихся снарядов. Было забавно сознавать, что сражение это происходило между пустым поездом и спокойно лежавшей амуницией. Понятно, что оно нас не смущало, а только развлекало.

Таким образом мы остались целы. Все произошло не так, как предсказывал Пит Девет. Он видел английские полчища позади нас и, предполагая, что впереди у железной дороги также все занято англичанами, сказал тогда моим сыновьям: «Вечером все вы попадетесь в плен у железной дороги». А вместо того чтобы попасться в плен, мы сами взяли 98 человек и вдобавок еще уничтожили нагруженный поезд.

Разве можем мы предвидеть неисповедимые пути, которыми ведет нас Невидимая Рука?

В ту же ночь мы отправились на ферму Магемсспрейт, оттуда к Вундерхейвелю и 22-го числа пришли на ферму Виаккейль. Здесь мы остановились, чтобы сообразоваться с движениями англичан, дожидавшихся чего-то у железной дороги.

Я послал отсюда несколько возов зерна на мельницу г-на Мекензе около Вредефорта.

Но после полудня я получил извещение, что со стороны реки Реностер, оттуда, где находится железнодорожный мост, идет огромная колонна англичан по направлению к Вредефорту, намереваясь, по-видимому, расположиться лагерем на ферме Клинстапель.

Тотчас же после восхода я получил и дальнейшие сведения о действиях этой колонны. Англичане послали солдат из своего лагеря отобрать наши возы с мукой, но бюргеры только что перед этим успели уехать с мельницы, и англичане погнались за ними. Немедленно оседлав лошадей, мы поскакали по тому же направлению, но все-таки не могли своевременно отбить повозок.

Увидев нас, англичане сперва было остановились, но затем сильно погнали повозки к своему лагерю.

Их было человек 500–600, нас — 400; но несмотря на то, что они превосходили нас числом, я решил не отдавать им повозок без боя.