Кавказская Русь. "Где кровь Русская пролилась, там и Земля Русская" - Лев Прозоров Страница 31

Про первую версию мне просто нечего сказать. Нет данных ни за, ни против. Конечно, могли в Тъмутороканье вырасти мстители за мстителей. Как раз зрелые мужи, по тем меркам даже почти пожилые

А скорее всего – и то и другое.

Вторая же и третья вполне подходят – я бы даже охотно согласился с дореволюционным историком Нечволодовым, что великий князь киевский таким образом решил поквитаться с каспийскими мусульманами за резню 912 года, ведь там были пусть и не его подданные, но все же русы, а значит, их кровь и предательство каган-бека не должны были, не могли остаться неотомщенными. Если бы Бердаа только имела какое-то касательство к этому погрому. Логичнее было б разграбить один из городов Хазарии, уделяя особое внимание мусульманам. Но ведь русы появляются в Бердаа сразу после успешного похода 944 года. В реальности этого похода я убежден – не зря же Константин Рожденный в Пурпуре заклинает сына не допускать союза между «россами» и «пайсенаками»-печенегами. А такой союз против Византийской империи в источниках упоминается дважды – при Святославе, до которого несчастный кесарь не дожил, отравленный этим самым собственным сыном и снохой, которую тот подобрал в грязном портовом кабаке, и при описании второго, удачного похода его отца. Договор с русами в 944 году ромейские послы приезжают заключать в Киев – с чего бы это? Да и сам договор, что бы ни говорили наши «объективные» историки, не очень похож на увенчание полного разгрома великого князя киевского в злосчастном 941 году, когда его ладьи были сожжены «греческим огнем», сам он с остатком дружины едва спасся, а пленным русам рубили головы на ипподроме Константинополя. Разве разбитый наголову великий князь смог бы потребовать, чтобы русов, прибывавших в Константинополь без его грамоты, в цепях отправляли обратно? Да и самые старые характеристики Игоря – «бысть храбор и мудр» (Новгородская I летопись), «Старый [35] Игорь… мужьством же и храбрством крепостии поминаются ныне и словуть» (митрополит Илларион, Похвала кагану Владимиру) – совсем не походят на образ бездари и неудачника, усвоенный нашими историками. Могла ли такая память сохраниться о человеке, за которым числились бы лишь сожженный византийскими огнеметами собственный флот да бесславная гибель от рук взбунтовавшихся по его же глупой жадности данников-древлян [36] ? Вопрос, думается мне, читатель, вполне риторический. Итак, после получения откупа от греков великий князь Игорь «повелевает» печенегам воевать Болгарию, сам отправляется домой, а кого-то из своих людей отправляет в недра Закавказья, в далекий город Бердаа.

Напрашивается вопрос – зачем? Проще всего, конечно, просто решить, что какому-то вождю показалось мало дани, и он решил наверстать упущенное в Бердаа. Но… неужели поближе мест не было, в Болгарии той же. Она ж большая, Болгария, и печенегам пограбить хватит, и своей дружине. Или по Крыму пройтись, по примеру князя Бравлина.

Именно так, кстати, и сделал бы вассал великого князя киевского, решившийся, так сказать, подразжиться «левым» заработком. Поэтому странная, почти невероятная терпеливость к жителям далекого края и цепкое старание удержаться в захваченном Бердаа говорят скорее за воеводу (или младшего князя), исполнявшего приказ своего государя. Таким образом, третья версия оказывается наиболее вероятной.

Академик А.П. Новосельцев высказал остроумную догадку по поводу причин нападения русов на Бердаа – Марзубан ибн Мухаммед и его дейлемиты были врагами арабских государств – врагов Византии. Стало быть, атака на них должна была, формально не нарушая договора мира с Восточной Римской империей, помочь ее врагам. Если бы это было действительно так – это могло означать, что русы хорошо выучили премудрости дипломатии и международной политики. Однако меня останавливает от полного согласия с уважаемым академиком все та же мысль: отчего в таком случае было не пройтись по владениям дейлемитов тем же огненным вихрем термоядерной ярости, что обрушили русы на берега Каспия в 912 году? Отчего русы так терпеливо относились к выходкам местного населения и так старались удержаться в захваченных землях?

Честно говоря, читатель, есть у меня догадка, чего ради русы так старались закрепиться в Бердаа и заручиться поддержкой его обитателей.

О чем, по-вашему, читатель, думал русский государь, заключая мир с империей в 944-м? Да о том, полагаю, что, по древнерусской пословице, мир стоит до рати, а рать – до мира. Или, говоря словами римлянина Вегеция, «si vis pacem, para bellum» – хочешь мира, готовься к войне.

А что нужно для новой, более успешной войны с Восточной Римской империей? Чем эта империя сожгла флот великого князя Игоря в 941 году и повергла в глубокую задумчивость его союзников, варяжских князей в 944-м?

В Болгарии многое есть из того, что есть в Бердаа. Золото, серебро. Даже шелк, если покопаться в сундуках бояр и церковных ризницах, отыщется. Вот только одного нету в Болгарии – и нигде, кроме Азербайджана, этого не встретишь. Причем «это» обладает тем качеством, что его не взвалишь на спину и не утащишь зараз – значит, приходится договариваться с местными, чего бы это ни стоило.

Нефть.

Нефть, читатель. Основной компонент « греческого огня ». Супероружия православных кесарей. Напалма Средневековья. Единственного оружия, которое смогло одолеть флот Сынов Сокола. Оружия, с которым Русь будет непобедима.

Очень похоже, читатель, что великий князь Игорь не поверил тем заверениям, которыми византийцы обычно угощали «варваров», любопытствующих о природе и происхождении «греческого огня»: «В этом также Бог через ангела просветил и наставил великого первого василевса-христианина, святого Константина». Это из «Об управлении империей», книги, которую другой, Рожденный в Пурпуре, Константин напрасно сочинял для своего беспутного сынка. Далее Константин наставляет своего сына в откровенной лжи варварам – якобы заповедь нипочем и никому не раскрывать секреты «греческого огня» начертана со времен Константина на престоле храма Святой Софии – что, как прекрасно знал кесарь, не могло быть правдой – храм был возведен почти два века спустя после кончины равноапостольного императора, и никаких надписей про «греческий огонь» на его престоле не было. Что до «греческого огня», то его, как сам Константин упоминает в том же трактате, изобрел грек Каллиник из Гелиополя, при еще одном Константине – Константине IV, в седьмом веке. Когда дело касалось интересов империи, ее правители не боялись упоминать всуе ни самые заповедные святыни православной веры, ни ангелов небесных. Православный летописец поддался на эту хитрость, прилежно записав рассказ о «молнии небесной», которую-де имеют у себя в распоряжении хитромудрые греки. Хотя происхождение «греческого огня» было вполне земным и даже подземным. О его составе ученые спорят. Одни говорят, что это была просто нефть высокой степени возгонки, нагретая до необходимой температуры и извергаемая под давлением из сифона, к «носику» которого подносилась зажженная лампадка. Другие исследователи полагают состав «чудо-оружия» Византийской империи более сложным – в него, по их словам, входили, помимо нефти, селитра, сера и канифоль. Селитра – входящая и в состав пороха – делала процесс возгорания смеси чрезвычайно бурным. Загорающаяся при малых температурах сера способствовала воспламенению «коктейля», а канифоль сгущала его, мешая вытекать из сифонов. Получившаяся адская смесь горела даже на воде, залить же ее можно было только уксусом. Страшное действие этого оружия массового поражения – особенно чудовищен его эффект был на море, когда деревянные суда оказывались со всех сторон окружены плывущим по морским волнам озером пламени – воины великого князя Игоря испытали на себе во время похода 941 года, столкнувшись с огненосным флотом Феофана Синкелла. Но основным компонентом «напалма Средневековья» была все же именно нефть.