Айн Рэнд - Михаил Кизилов Страница 30

Журналистам, литераторам и техническим газетным работникам предлагалось с 4 по 10 декабря зарегистрироваться в местном отделе Крым-РОСТА. Евпаторийский уездный военный комиссариат призвал представителей спортивного сообщества явиться для регистрации. Совнархоз под угрозой ревтрибунала приказывал зарегистрироваться инженерам, техникам, архитекторам и десятникам.

Национализация «буржуйской» собственности коснулась и Розенбаумов. По приказу Крымревкома № 138 от 18 декабря 1920 года имущество аптек было объявлено народным достоянием. Так что Розенбауму пришлось снова расстаться со своим делом — аптечным магазинчиком. Несмотря на это, он как бывший владелец аптеки должен был согласно приказу Ревкома Крыма № 351 от 3 мая 1921 года предоставить городу два термометра и один шприц в связи с тяжелой обстановкой в медицинских учреждениях.

Зато Анна Борисовна с ее педагогическим образованием даже в самое беспросветное в материальном плане время имела шанс получить работу, а с ней и хлебную карточку. Известно, что трудовой паек, который получали учительницы одной из школ города в октябре 1921 года, включал ³/₄ фунта (чуть больше трехсот граммов) хлеба, полфунта сахара, фунт соли и десять фунтов овощей ^[24].

Молодая власть Советов в Евпатории, очевидно, используя опыт победившего в других российских регионах большевизма, умело структурировала жителей через профессиональные союзы. В городе одно за другим проходили собрания членов учительского союза, союза врачей, союза строительных рабочих. С 15 по 19 декабря в Пушкинской аудитории состоялись общие профсоюзные собрания работников коммунального хозяйства, местного транспорта, народного питания и общежития, народной связи, земли и хозяйства, а также лиц, работающих по найму. Были образованы профсоюзы металлистов, работников пищевой и швейной промышленности, искусств, медиков, строительных рабочих, полиграфистов, советских служащих, работников просвещения и социалистической культуры, кожевников, деревообделочников. К концу января 1921 года 16 общественных профессиональных организаций были объединены под руководством Оргбюро и собраны в здании Дворца труда (бывшая гостиница Бейлера), в котором профсоюзы позднее разместили и рабочий кинотеатр, и библиотеку. Нельзя думать, что профсоюзы стали противниками победившей партии и противостояли власти в вопросах нарушения прав человека, в том числе конфискации частной собственности. Они, «школа коммунизма», были правой рукой Советов.

Можно сопоставить грабительские методы работы советской власти с аналогичной деятельностью городской управы под контролем белогвардейцев, когда она в разоренной Гражданской войной и революцией Евпатории тоже была вынуждена искать способы поддержки, например, безработных. Именно для такой категории горожан в феврале 1920 года управой была организована помощь нуждающимся, в которой имущим людям предлагалось поучаствовать. Но благосостояние многих в прошлом богатых людей оказалось подорвано. К примеру, князь Н. С. Волконский объяснял свой отказ председателю комиссии по сбору денег для безработных, начальнику Евпаторийского уезда: «Сам я беженец из Совдепии и в Крыму никакой недвижимости не имею». По этому же поводу караим Я. Б. Гелелович предложил комиссии обратить свой взор на тех, «кто занимается спекуляцией движимого и недвижимого имущества, а также съестными припасами», — вот они-то «прибавили миллионы». Так что имущих обдирали и белые, и красные.

Очевидно, именно «излишками» зажиточных людей был озабочен Военно-революционный комитет Евпатории, опубликовавший приказ о создании комиссии «по сбору белья с буржуазии». До учебных заведений довели информацию за подписью заведующего евпаторийским отделом народного образования Роберта Уйски, что отделом учреждена комиссия для распределения обуви, белья и одежды между учащимися всех школ; администрация воспитательных учреждений должна была предоставить списки нуждающихся.

Во время «недели бедноты» отец одноклассницы Алисы, в прошлом промышленник, владевший при белых небольшим производством, был арестован и расстрелян. Его тело нашли на берегу моря. Из всего того, что солдаты награбили в его доме, в школы был направлен лишь комплект одежды для ученицы. Чтобы решить, кто получит поношенную одежду, девочки должны были тянуть жребий. Айн Рэнд вспоминает: