Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины "U-99". 1939-1941 - Теренс Робертсон Страница 20

Кречмер был крайне раздосадован тем, что его офицер не в состоянии сделать такую простую вещь, как провести шлюпку на небольшое расстояние, не опрокинув ее при этом. Он решил, что следует поднять шлюпку на борт и заставить людей повторить попытку. Подведя лодку к тому месту, где среди бревен виднелась шлюпка, он приказал Баргстену, который все еще стоял на фордеке, вытащить ее из воды. Лодка испытывала довольно сильную килевую качку. Баргстен подошел к самому краю палубы, наклонился, стараясь дотянуться до шлюпки, поскользнулся и, неуклюже взмахнув руками, рухнул в темные воды Атлантики, где он всего несколько минут назад уже успел побывать. Для Лонгобардо это оказалось явным перебором, и он оглушительно расхохотался. Впрочем, и для Кречмера это было уже слишком. Поэтому, когда незадачливого лейтенанта выловили из пучины и втянули на палубу, громкий смех командира присоединился к хохоту итальянского гостя.

Светало – появлялась опасность обнаружения лодки с воздуха. С расстояния 500 ярдов Кречмер выпустил еще одну торпеду в «Инвершеннон». После попадания судно разломилось пополам, и в течение нескольких минут экипаж «U-99» имел возможность наблюдать зрелище, доступное для моряков только во время войны. Две части танкера медленно тонули: середина судна провалилась под воду, находящиеся на разных половинах танкера мачты постепенно наклонялись друг к другу и наконец сомкнулись, сцепившись верхушками и образовав величественную стрельчатую арку, под которой плясали языки пламени и клубился черный дым. Эта ужасная и в то же время величественная картина гибели судна была щедро залита мертвенным лунным светом. Море вокруг кипело и бурлило, а в небе, чуть в стороне, образовалось густое черное облако. Оно было одно в бескрайнем небе и почему-то усугубляло ощущение бесконечности водной пустыни, окружавшей горстку людей. Пятью минутами позже «Инвершеннон», как человек, испустил свой последний вздох и скрылся под водой.

Кречмер вернулся к непотопляемому «Эльмбэнку». По пути его взору предстало ошеломляющее зрелище. «Это было как в старом мультфильме, который я видел в детстве, но забыл название, – позже записал Кречмер в дневнике. – Волны подбрасывали маленький плот. В качестве мачты на нем было приспособлено весло, на котором развевалась белая рубашка. Ухватившись за самодельную мачту, на плоту стоял человек в нижнем белье». Лодка проследовала мимо и приблизилась к лесовозу, который теперь сидел в воде гораздо ниже. Кречмер как раз собирался приказать Эльфу произвести по судну еще несколько выстрелов, когда сигнальщик доложил о приближающейся субмарине. Кречмер с первого взгляда узнал силуэт немецкой лодки и через несколько минут уже имел возможность еще раз поприветствовать Прина.

– Кажется, ты сегодня наделал много шуму, Отто, – бодро прокричал Прин товарищу. – А я теперь чувствую себя немощным, беззубым старцем. Не возражаешь, если я тоже выпалю по этой лоханке? Хочу, чтобы мои люди немного попрактиковались в стрельбе по мишени.

Кречмер выразил согласие, и две подводные лодки принялись в упор расстреливать «Эльмбэнк». Безрезультатно. В конце концов Прин сдался:

– Кончились боеприпасы. Иду домой. Увидимся.

И подводная лодка «U-47» скрылась в темноте.

Кречмер приказал Эльфу сделать еще несколько выстрелов зажигательными снарядами. На этот раз эффект был достигнут. Уже после первых выстрелов загорелся палубный груз леса, и через считаные минуты судно превратилось в плавучий факел. «U-99» оставалась на месте еще достаточно долго, и Кречмер удостоверился, что лесовоз все-таки отправился на дно, скрывшись в пузырях закипевшей вокруг него воды. Завершив дело, Кречмер решил вернуться и отыскать одинокого человека на плоту. Он медленно направился к спасательным шлюпкам с «Инвершеннона» и вскоре увидел белую рубашку, которую вовсю трепал ветер. Приблизившись вплотную, матросы, повинуясь команде Кречмера, втянули потерявшего сознание человека на борт лодки. Оказавшись среди людей, он быстро пришел в себя. Его проводили на мостик, где Кречмер поприветствовал его по-английски, приказал Касселю отвести пострадавшего вниз и оказать необходимую помощь. Позже Кассель рассказывал:

«Я помог ему раздеться, завернул в одеяла и уложил на койку. Затем я дал ему изрядную порцию бренди. После этой немудреной процедуры он стал больше походить на живого человека. Он все время жаловался на головную боль. Затем вниз спустился капитан, и мы поговорили со спасенным. Стало очевидно, что у него сотрясение мозга. После кружки обжигающего кофе капитан попросил нашего вынужденного гостя назвать судно, на котором он плыл. Тот мучительно задумался, потом сообщил, что судно было загружено железной рудой, но вспомнить название так и не смог. Сначала мы решили, что он нас элементарно водит за нос, но потом сочли, что он все-таки говорит правду. Он громко стонал, жаловался на все время усиливающуюся боль в голове, затем замолчал на полуслове, повалился на койку и заснул.

Примерно через час он открыл глаза, увидел меня сидящим перед радиоприемником и снова подал голос. Оказалось, что выловленный нами из воды человек голоден. Я знал, что у нас на борту имеется несколько банок консервированных ананасов. Это были остатки от запасов, которые хранились на британских складах в Дюнкерке и были брошены хозяевами. Впоследствии их по личному указанию фюрера распределили между экипажами подводных лодок. Я открыл для него банку и позвал капитана. Мы снова задали ему вопрос о названии судна. Он пробормотал нечто странное, похожее на «Баронисевуд». Капитан полистал справочник «Регистр Ллойда» и нашел торговое судно «Барон Блитвуд». Он переспросил моряка, имеет ли он в виду судно «Барон Блитвуд», и тот кивнул. Капитан сказал, что наличие груза железной руды объясняет, почему оно затонуло в течение всего лишь сорока секунд. После этого он приказал принести еще кофе и вернулся на мостик. Через открытый люк нам внизу было слышно, как он разговаривает по-английски с итальянцем. Когда я принес кофе, наш спасенный поверг меня в ступор, заявив:

– Спасибо, друг. Нас торпедировала чертова немецкая подлодка. Но проклятые нацистские свиньи меня не достали. – После этого он заговорщицки подмигнул мне и продолжил: – Я все понял, мне повезло, что рядом оказалась британская подводная лодка. Вы достали ублюдков?

Признаюсь, я не нашелся что ответить. С мостика была слышна английская речь, на банке, которую спасенный держал в руках, было написано «Сделано в Калифорнии». Я понял, что, попав на лодку, он еще не слышал ни слова по-немецки. Скорее всего, после пережитого шока он еще не вполне адекватно воспринимал окружающую действительность, а реагировал только на искусственные факторы, такие, как английская речь и американские консервы. Хотя и в нашей походной одежде не было ничего, что изобличало в нас немцев. К тому же в этот момент с мостика спустился итальянец. Ему тоже хотелось посмотреть на непрошеного гостя. Он обратился ко мне по-английски и спросил, что слышно из Лориента».

А тем временем Кречмер на мостике решил, что не может взять с собой моряка с сотрясением мозга в Лориент. У нас попросту не было свободного места, да и присматривать за ним было некому. Поэтому он надумал переправить его на одну из спасательных шлюпок с «Инвершеннона». Уже совсем рассвело, и можно было видеть, как несколько шлюпок удаляется в восточном направлении. Кречмеру потребовалось тридцать минут, чтобы догнать их, после чего он крикнул вниз так, чтобы услышал Кассель: