Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин Страница 20

Алан Нанн Мэй вручил сотруднику резидентуры лейтенанту Ангелову письменный доклад о ходе работ над ядерной бомбой и пробы обогащенного урана. Подполковник Мотинов положил уран в свой сейф. Что такое радиоактивность, еще никто не знал, страха не было. Договорились, что подполковник полетит в Москву на самолете и возьмет уран с собой.

Резидентура запрашивала Москву (телеграмма № 275): «Директору. Прошу сообщить, в какой степени материалы Алека об уране (его сообщения о производстве урана и так далее) удовлетворяют вас и наших научных работников. Нам важно это знать для того, чтобы мы поставили эти задачи нашим агентам… Грант».

На основе показаний Игоря Гузенко двадцать один человек был привлечен к суду, девять из них осудили. После ареста Алана Нанна Мэя британские власти заявили: «Вместо благодарности за помощь, оказанную во время войны, советское правительство создало в Канаде шпионскую сеть, готовясь нанести союзнику коварный удар».

У одного из подозреваемых — профессора математики Израэля Гальперина, который занимался работами военного значения, — канадская полиция нашла в записной книжке запись: «Клаус Фукс, Шотландия, Университет в Эдинбурге, Джордж-Лейн, дом 84».

Талантливый физик Клаус Фукс вступил в компартию Германии в двадцать один год. В 1933 году бежал от нацистов в Англию. В конце 1941 года Фукс предложил свои услуги советской разведке. Завербовал его военный разведчик Симон Давидович Кремер, который до этого служил в кавалерии. В Англии он был помощником военного атташе, но дипломатическая работа ему не нравилась. Он упросил отпустить его на фронт. В 1943 году Симон Кремер получил под командование механизированную бригаду, сражался храбро и в 1944-м стал Героем Советского Союза.

А Клаус Фукс в 1943 году переехал из Англии в Соединенные Штаты, где началось создание ядерного оружия. С августа 1944 года Фукс приступил к исследованиям в самой главной и самой секретной американской атомной лаборатории в Лос-Аламосе.

— По существу, Фукс выполнял задания академика Курчатова, — с гордостью говорил мне полковник внешней разведки Герой Советского Союза Александр Семенович Феклисов, который работал с Фуксом.

Феклисов был командирован в Лондон заместителем резидента по научно-технической разведке. Ему и было поручено курировать работу с Клаусом Фуксом.

«Клаус Фукс встречался с советскими партнерами так же, как делал это, будучи студентом и ведя нелегальную работу в Германии, — рассказывал многолетний начальник разведки ГДР генерал-полковник Маркус Вольф. — Он вспоминал, что русские профессионалы вели себя совершенно необычным образом: один из них постоянно оглядывался, нет ли за ним хвоста.

В Англии самой симпатичной из всех его связников была Рут Вернер, сестра Юргена Кучинского. Как правило, Фукс и Рут ехали на велосипедах в лес, и там физик передавал ей из рук в руки письменную информацию. Это были или копии его собственных работ, или запечатленные его фотографической памятью сведения об общем проекте».

2 февраля 1950 года Клауса Фукса, руководителя отдела теоретической физики в британском институте атомной физики, арестовали в Лондоне.

«Фукса, — вспоминал Ким Филби, — передали для допроса Уильяму Скардону из контрразведки МИ-5. Скардон сумел настолько втереться к нему в доверие, что Фукс не только признался в своем участии в этом деле, но и опознал по фотографии своего связного в США — Гарри Голда. От Голда, который тоже оказался разговорчивым малым, ниточка потянулась к Розенбергам, которых затем казнили на электрическом стуле».

Для Англии Клаус Фукс сделал больше, чем для Советского Союза. Британский вклад в создание ядерного оружия был важным, но в основном теоретическим. В самом процессе создания бомбы англичане практически не участвовали, и с этими секретами англичан не познакомили, поэтому им пришлось фактически самостоятельно создавать ядерное оружие. И тут ключевую роль сыграл Клаус Фукс. Он так много старался выяснить для Москвы, что знал чуть ли не все — и всем этим помог Англии. После его ареста бумаги передали другим физикам, и эта информация была использована при создании британской бомбы. Первое ядерное взрывное устройство англичане испытали 3 октября 1952 года на западном побережье Австралии.

Клаус Фукс во всем признался и был приговорен к четырнадцати годам тюремного заключения за передачу атомных секретов «агентам советского правительства».

Сразу после вынесения приговора, 8 марта 1950 года, появилось заявление ТАСС: «Выступавший на этом процессе в качестве обвинителя генеральный прокурор Великобритании Шоукросс заявил, будто бы Фукс передал атомные секреты «агентам советского правительства». ТАСС уполномочен сообщить, что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие «агенты» Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

Все государства публично отрекаются от пойманных шпионов, но тайно стараются помочь им или их семьям. Но арестованный Фукс не имел для Сталина и руководителей разведки никакой ценности. Кроме того, признание Фукса было расценено как отсутствие чекистской стойкости, если не как предательство. В Москве о нем забыли.

«То, что Советский Союз не выразил ему ни слова признательности, — считал Маркус Вольф, — я объясняю тем, что в Москве с самого начала подозревали его в том, что он держал себя недостаточно стойко, или в том, что он привел в движение цепь предательства. Если бы там были лучше осведомлены, им было бы слишком мучительно сознаться в своей ошибке и извиниться перед Фуксом».

За примерное поведение в июне 1959 года Клауса Фукса освободили. Он переехал в ГДР, где его сделали заместителем директора Института ядерной физики, избрали академиком, членом ЦК партии, дали Государственную премию. Один раз, в 1968 году, Фукс приехал в Советский Союз. К нему не проявили никакого интереса.

Когда полковник Феклисов просил руководство первого главного управления КГБ возбудить ходатайство о награждении Фукса орденом или об избрании его иностранным членом Академии наук СССР, воспротивился президент академии Мстислав Всеволодович Келдыш.

— Делать это нецелесообразно, — сказал Келдыш, — ибо ослабит заслуги советских ученых в создании ядерного оружия.

Уже после смерти Клауса Фукса полковник Феклисов побывал на его могиле в Германии, навестил его вдову.

— Что же вы так поздно пришли? — горестно спросила она. — Клаус двадцать пять лет ждал вас…

В девяностых годах заговорили о том, что шпионаж играл второстепенную роль в создании советской ядерной бомбы. Информация, которую передавали в Москву, в лучшем случае сократила срок работы над бомбой примерно на год. А некоторые исследователи даже уверяют, что разведывательная информация в какой-то степени мешала талантливым советским ученым. Они сами разрабатывали более удачную модель — вдвое более мощную и вдвое меньшую по размерам, а их заставляли копировать американскую.

3 марта 1950 года премьер-министр Великобритании Клемент Эттли приказал государственному военному министру Джону Стрэчи выяснить, каким образом Клауса Фукса привлекли к работе над ядерным оружием, хотя было известно, что он коммунист. Но тут из Соединенных Штатов поступило шестистраничное послание от директора ФБР Эдгара Гувера, из которого следовало, что министр Стрэчи сам коммунист. Выяснилось, что он входил в состав исполкома компартии, поэтому в октябре 1938 года его не пустили в Соединенные Штаты. В 1944 году он порвал с партией, но его жена осталась коммунисткой.