Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью - Василий Седугин Страница 14

Потом в терем были согнаны дворовые девки: они под наблюдением Федора отскоблили и вымыли все полы, стены и потолки. Было вытащено много грязи и пыли, и в горницах, и светлицах стало легко дышать. Из Суздаля привезли цветное стекло и вставили в окна, в помещениях заиграли солнечные лучики.

А потом Федор принялся за ремонт терема. Мужики доставили из леса деревья и напилили бревна. Пилы тогда были только поперечные, поэтому для изготовления досок применялся другой способ. Бревна с торца прорубались на толщину досок, а потом в полученные трещины вбивались клинья, которые гнались по всей длине бревна. Затем в дело вступали рубанки. И вот во дворе терема началось веселое оживление, а Федор ходил радостный и довольный: все это началось с его появлением, благодаря его повелению и настойчивости и скоро он сумеет так перестроить и преобразить все имение!

За месяц управился с теремом, потом перешел на хозяйственные постройки. Заодно стал интересоваться работой приказчика и ключника. Ключник ведал внутренним хозяйством боярского терема, а приказчик распоряжался всеми земельными угодьями имения. Ключником был Захар, высокий, широкоплечий, с сильными руками сорокалетний мужчина с неугомонным характером, он бегал по двору спотыкающейся походкой, кричал и подгонял челядь и дворовых, пугал и ленивых работников, и степенных старушек, от него вихрем улетали куры. Захар был себе на уме, успел за время своего правления хапнуть немалый капитал, о чем говорил добротно выстроенный дом, но он нравился Федору тем, что старался навести порядок и умело помогал ему во всех начинаниях; если его сместить, думал Федор, то новый человек будет воровать еще больше, чтобы обогатиться, и он оставил его на прежней должности. Только пригрозил:

– Буду проверять каждую циферку!

Захар понимающе улыбнулся и тут же умчался подгонять своих подопечных.

Кое-как наладив работу, Федор решил проехаться по всему боярскому владению жены, чтобы установить точное число домов и жителей, потому что на этом могли строиться злоупотребления приказчика. С удовольствием наблюдал, как на пути встречались новые селения – починки в один или несколько домишек; здесь люди пришли на землю недавно, здесь начиналась жизнь, которая будет продолжена последующими поколениями. Останавливался он на денек-второй в деревнях и селах, уже обжитых, с раскинувшимися вокруг пашнями, огородами и садами; на завалинках сидели старики и старухи, по улицам бегали голопузые ребятишки. Из бесед выяснялось, что многие отделялись из больших семей и заводили свое хозяйство, но больше приходили в эти края из Южной Руси, разоряемой половецкими набегами и междоусобными войнами князей. Всего этого не знала Суздальская земля, поэтому и манила к себе беженцев спокойной жизнью, возможностью трудиться, не боясь за собственную жизнь и жизнь своих домочадцев. И встречались в Суздальской земле названия новых городов и сел, принесенных переселенцами из родных мест Южной Руси: Киево, Киевцы, Переяславль, Звенигород, Перемышль, Стародуб, Вышгород, Галич, реки Лыбедь, Трубеж, Почайна…

Как-то напал на большую группу мужиков, занятых вырубкой леса. Стучали топоры, визжали пилы, от многочисленных костров в небо поднимались клубы дыма. Федор подошел к одному из них. Сидело с полтора десятка человек, в большом котле варился обед.

– Добрый день! – приветствовал он крестьян.

– И тебе доброго здоровья, – за всех ответил высокий мужчина с жилистыми руками и корявыми пальцами. – Садись поближе к огоньку, гостем будешь.

– Федором меня звать, – представился он крестьянам. – Боярином новым вам буду.

– Ну что ж, нам что ни поп, тот батька, – кивнул головой мужик и назвался: – Меня Евдокимом кличут.

– Что варите? – поинтересовался Федор.

– Репу заправили, а к ней прибавили кусок дикого кабана. Тут наши охотники походили по лесу, напали на целое стадо. Так что с мясом сегодня.

– И часто мясом пробавляетесь?

– Не жалуемся. Зверья в лесу много, промышляй – не ленись. Ну и сам посуди, боярин, как без мяса при нашем труде? Дерево свалить да еще пень выкорчевать столько силы требуется! Нельзя нам без мяса, не справимся с работой.

– Готовите новый участок под пашню?

– Да, старый истощается. Может, еще пару лет послужит, а потом бросать придется.

Знал Федор про тяжелый труд крестьян, живших подсечным земледелием. Брали они большие участки леса, спиливали и срубали деревья, выкорчевывали пни, сжигали в огромных кострах. Такая земля, удобренная полученной золой, давала хороший урожай четыре-пять лет, а потом приходилось перебираться на новое место и все начинать сызнова. Встречал на пути он немало пустошей, селищ, печищ – это места, где недавно жили и работали крестьяне, но вынуждены были бросить из-за истощения земель.

– Слышал я о вашем тяжелом труде, – сказал Федор. – Да и видеть приходилось в своем имении. Вот только одно спросить как-то не удосужилось: что вы делаете с пнями из-под столетних деревьев, неужели выкорчевываете?

На загорелом от солнечных лучей и пламени костров лице Евдокима появилась снисходительная улыбка, он ответил:

– Да нет, боярин, тут наши деды и прадеды иной способ придумали. Складываем мы костры не где попало, а как раз на этих здоровенных пнях и выжигаем их так, чтобы корни не давали побегов. Ну а потом они сами в земле сгниют.

– И какой урожай получаете? – продолжал допытываться Федор.

– Да по-разному. Сначала, пока земля свежая да золы много, богатый урожай снимаем, по ржи сам-пятый, а то и сам-восьмой получается, а по овсу немного поменьше. Нам хватает и на еду, и на то, чтобы с податью расплатиться.

В это время пожилая женщина стала разливать по глиняным чашкам варево. Евдоким предложил Федору:

– Откушаешь с нами, боярин, не побрезгуешь нашей едой?

– Не побрезгую, – с улыбкой ответил Федор и принял из рук женщины ломоть хлеба, чашку с наваристым хлебовом и куском мяса; тут же в чашке лежала деревянная ложка.

Он пристроился поудобнее и стал есть. Рядом мощно, напористо гудел костер. Метались трепещущие языки пламени, в раскаленных вихрях клубился прозрачный дым, устремляясь ввысь. Взлетали горящие веточки, чертя дымные дуги; изредка на незащищенные места тела падали искорки и жалили тело. Буйство огня влекло к себе, и Федор невольно отрывался от еды и как зачарованный смотрел на костер.

Еда ему понравилась. Он съел всю чашку, поблагодарил и собрался ехать дальше. Его провожал Евдоким. Попридержал за уздцы коня, пока Федор садился в седло, спросил с тревогой в голосе:

– Подать, боярин, не собираешься повышать? Нет таких намерений?

– С чего бы? Войны нас обходят стороной, в Суздальской земле тихо и спокойно. Вот, не дай Бог, война грянет!

– А что, слышно что-нибудь?

– Да вся Русь воюет. То половцы нагрянут, то князья между собой ссору затеют. А на каждую войну большие средства требуются.

– Да уж, конечно…