Терское казачество - Михаил Караулов Страница 10

Надо полагать, что в ту пору за порогами, в Низу и по Великому Лугу еще не было никаких казачьих организаций, а если и попадались там одиночные удальцы, промышлявшие охотой и рыболовством, то они, видимо, не представляли сколько-нибудь значительной силы, иначе Дашкович не обошел бы их молчанием, внося предложение об учреждении ничего иного, как столь прославившейся впоследствии Запорожской Сичи.

Сейм с одобрением отнесся к проекту Дашковича и постановил содержать на Низу четырехтысячное войско, на вооружение и содержание которого собрать особый земельный налог, в первый год по 18 грошей с десятины, а в следующий по 12-ти. Это войско должно было охранять Подолию. Устройство всей этой пограничной стражи поручено было тому же Дашковичу, который деятельно принялся за осуществление своего великого, как оказалось, плана. Именно этим-то обстоятельством и объясняется, что в запорожском внутреннем строе, быту и порядках с первых же шагов бросаются в глаза черты военного устройства как древних государств Рима и Спарты, так и позднейших рыцарских орденов.

По-видимому, эти четыре тысячи воинов содержались в Запорожье не постоянно, а, разделенные на две части, поочередно сменяли друг друга, потому что еще даже в 1532 году запорожцев в Низу насчитывалось только около двух тысяч человек. Таким образом, уже с самого начала казачество Днепровское делится на два разряда: служащие на самом кордоне и состоящие дома на учете, на льготе, подобно тому, как и ныне казачьи первоочередные части содержатся на Персидской, Турецкой и иных границах, а отбывшие свой срок проживают дома до того времени, пока обстоятельства не призовут и их под знамена.

Уже с 1516 года запорожцы с Дашковичем во главе начинают показывать свою деятельность. Более 1200 удальцов совершают набег на турецкие владения, доходят до Белграда (Ак-Кермана), разбивают встречные татарские отряды и отгоняют в свой «острог» – «Сичь» – до 500 лошадей и до 3000 голов скота.

С течением времени все дальше и дальше распространяется круг деятельности запорожцев, все смелее и опустошительнее становятся их набеги.

В 1515 и в 1521 годах Дашкович с запорожцами воюет против Москвы в составе Крымского войска, что, однако, нисколько не помешало ему вскоре дважды (в 1522 и 1523 гг.) вторгнуться в Крым и разгромить его, действуя совместно с ногайцами. Эти походы кладут начало будущей неустойчивости запорожской политики: образованное собственно для борьбы с Крымом запорожское войско, по требованию враждебной Москве Польши, не раз совершает набеги на Московские украйны и в союзе с бусурманами льет неповинную братскую христианскую кровь.

Почти одновременно с учреждением Запорожья возникает Литовское городовое казачество – казаки реестровые. Вскоре же после Пиотрковского сейма обнаружилось с полной ясностью, что стража, поставленная на Низу, может прикрывать Украину только от прорыва мелких партий и шаек, для борьбы же с значительными отрядами она недостаточно сильна, и единственно, чем может служить, так это только своевременным извещением населения о походе неприятеля. Необходимо было прибегнуть к организации вооруженных сил и внутри страны. В этих видах польское правительство решило воспользоваться воинственными наклонностями украинского населения и сформировать из него милиционное войско.

Устройство этой милиции было поручено гетману ^[18] Рожинскому. Он учредил, около 1514 года, двадцать местных полков, по 2000 казаков в каждом. Полки эти делились на сотни. Как те, так и другие получали свое наименование по городам и местечкам: «Киевского полка Киевская сотня» и т. д. Во главе полков и сотен стояли Полковники и Сотники, которые, будучи раз выбраны, как и прочая «старшина» полковая и «генеральная» (общевойсковая), «товариством» (т. е. старшинами же) и «громадою» (обще-казачьей массой), оставались в своих должностях впредь до смерти или до избрания в высший чин и на прокормление себе получали «ранговые маетности», т. е. деревни крестьян, мельницы и др. имения, принадлежавшие не личности, а «рангу» – должности, чину.

Всем малороссианам, зачисленным в казаки этих милиционных полков, был составлен именной список – «реестр», почему они и получили название «реестровых» (списочных) казаков. Половина казаков должна была быть конная – для действий в поле, а половина пешая – для обороны городов, местечек и замков. Одежда и вооружение их было однообразное, но заготовлялось на собственный счет; конница вооружена была ружьями, пистолетами, саблями и копьями, пехота – ружьями, копьями и кинжалами. В походах реестровые казаки получали от казны жалованье, а в случае продолжительной войны и некоторую одежду. В мирное время казаки питались от своих трудов: занимались хозяйством, ремеслами, торговлей. Отбывая службу государству лично в составе вооруженных сил, казаки освобождались от всех прочих повинностей и налогов, а также и от барщины, которую отбывало «поспольство» – простой народ.

Однако уже при первой организации народных масс в вооруженные силы оказалось в наличности немалое число охотников – «гультяев», не вошедших в реестр, но чувствовавших влечение к военной службе. Чтоб использовать и их на дело государственной обороны, были образованы полки охочекомонных (конных охотников) казаков. Эти полки поступили под начальство особым, назначаемым Гетманом, полковникам, по именам которых и назывались. Число охочекомонных полков менялось в зависимости от войны и мира, опускаясь до пяти и поднимаясь до двадцати, а иногда и более полков.

Такова была первоначальная организация малорусского казачества, с течением времени претерпевшая длинный ряд изменений.

Прибегнув в минуту нужды к такой чрезвычайной мере, как учреждение постоянной народной милиции, польско-литовское правительство, по мере того, как опасность турецкого и татарского нашествия становилась все менее грозной и вероятной, начинает подозрительно относиться к казачеству, страшась той силы, которой само же создало стройную организацию. В 1569 году Литва и Польша окончательно соединяются в одно государство, и при учреждении новых порядков казачьи полки поступают под начальство особого «казачьего старшого», непосредственно подчиненного коронному Гетману. Спустя нисколько лет (1576), польский король Стефан Баторий принимает уже более решительные меры по отношению к казачеству: он уменьшает реестр до 6000 человек. Эта мера приводила к тому, что более 30 000 реестровых казаков лишились казачьих прав и привелегий, обращаясь в «поспольство» и рискуя попасть затем в холопы к польским помещикам.

Впрочем, меры эти приводят совсем не к тем последствиям, которых ожидал Баторий. Недовольство в Украине достигает высшей степени напряжения. Лишенные прав реестровые толпами бегут на «Низ», в Запорожье и тем только способствуют ускорению начавшегося уже создания запорожской независимости. Баторий принимает (1579 г. и след.) бесплодные попытки обуздать своеволие запорожцев, но это приводит только к тому, что в 1589 году в Запорожском «Коше» насчитывается уже около 20 000 казаков. Они сами избирают себе кошевого атамана, вопреки всем запретам короля польского. Успехи казацких набегов к тому времени создают уже такую славу запорожскому оружию, что в 1594 году император австрийский Рудольф II завязывает с ними непосредственные дипломатические сношения: императорский посол Эрик Лассота является в Сичь с предложением союза для действий против Турции.