Русская Италия - Сергей Нечаев

Итальянские архитекторы оставили заметный след в истории русской архитектуры, причем трижды они буквально изменяли ход ее развития: на рубеже XV–XVI веков, в начале XVIII века и в его конце. Это был экспорт новых инженерных решений, экспорт новых вариантов разных стилей, но, прежде всего, прямой экспорт Прекрасного в архитектуре, самый выгодный для принимающей стороны вариант обмена.

В. В. Седов

Отношения между русскими и итальянцами издавна были тесными и весьма непростыми. Миграция шла в основном в направлении «оттуда сюда», причем началась она примерно с XII века, когда в некоторых постройках древнерусских княжеств стало заметно влияние ромайской архитектуры, а во Владимиро-Суздальском княжестве даже появились мастера императора Фридриха I Барбароссы. Есть предположения, что они происходили из Северной Италии, подчиненной Священной Римской империи. Дело в том, что в Парме и Модене также встречаются подобного рода романские формы. Недаром же знаменитый архитектор Аристотель Фиораванти из Болоньи при взгляде на Успенский собор города Владимира сказал, что это «некиих наших мастеров дело».

Фридрих I Барбаросса. Средневековая фреска

Во второй половине XV века возросло значение Московского княжества, и это потребовало нового архитектурного оформления его столицы. С 1471 года дипломатические миссии из Москвы начали ездить в Италию и разыскивать там архитекторов для реализации больших строительных проектов.

* * *

Первым в Москву приехал уже упомянутый инженер и архитектор Аристотель Фиораванти, имя которого впервые упоминается в хронике города Болоньи в 1436 году. Будучи потомственным архитектором, он продолжал работы отца, а в 1455 году под его руководством была передвинута колокольня Святого Марка в Болонье, за что городской совет назначил ему пожизненное обеспечение. Потом он отреставрировал древний мост в Павии, строил Пармский канал. В 1467 году Фиораванти отправился ко двору венгерского короля Матиуша Корвина и некоторое время строил там мосты через Дунай.

После возвращения в Италию Фиораванти работал в Риме и Болонье, но в 1473 году он был неожиданно арестован и обвинен в сбыте фальшивых монет. Талантливому архитектору удалось как-то оправдаться, но именно это событие вновь подтолкнуло его к отъезду за границу. Как говорится, от греха подальше…

Письмо Фиораванти миланскому герцогу Галеаццо Мария Сфорца от 22 февраля 1476 года, написанное в Москве

Первая встреча Фиораванти с русским послом Семеном Толбузиным, присланным Иваном III в Италию, состоялась в 1474 году. Царю срочно был нужен опытный архитектор, так как в мае того года в Москве произошла катастрофа — рухнул почти достроенный новый Успенский собор (в чем-то просчитались строившие его мастера Кривцов и Мышкин). Псковские мастера были с позором изгнаны, и царь не без подсказки супруги, которой была византийская принцесса и воспитанница римского папы Сикста IV Софья Палеолог, распорядился найти им замену «в краях италийских».

Денег Семен Толбузин привез с собой немало, но никто из итальянцев не соглашался ехать в края, о которых в Европе тогда ходили не самые сказочные слухи. Принял предложение лишь Фиораванти, репутация которого (а она в те годы значила побольше, чем в последующие века) была изрядно подпорчена недавними обвинениями.

Как бы то ни было, весной 1475 года 60-летний Фиораванти с сыном и слугой отправился в Московское княжество.

Работа итальянца в Москве началась с разборки Успенского собора Кремля. Расчистка места для нового строительства заняла всего неделю. Потом он организовал производство кирпича, поставив завод в Андроникове на берегу Москвы-реки.

В целом собор был закончен к 1477 году, но его внутренняя отделка продолжалась еще около двух лет. Торжественное освящение собора состоялось в августе 1479 года.

Кроме Успенского собора, в России Фиораванти не строил зданий, но некоторые историки считают, что именно ему был заказан генеральный план новых стен и башен Кремля, которые планировалось возвести вместо старых обветшавших белокаменных.

Аристотель Фиораванти был не только архитектором, но и способным инженером. В результате, в 1482 году он в качестве, как бы сейчас сказали, начальника артиллерии и инженерных войск участвовал в походе Ивана III на Новгород. Во время этого похода он навел очень прочный понтонный мост через реку Волхов. После успешного похода мастер хотел возвратиться в Италию, но Иван III не отпустил его. Фиораванти попытался уехать без разрешения. Похоже, он не очень хорошо понимал, где находится, и за это ему пришлось поплатиться головой: строптивый итальянец был схвачен и брошен в тюрьму.

После этого имя Аристотеля Фиораванти больше не встречается в летописях. Нет и свидетельств о его возвращении на родину. К сожалению, конец жизни строителя главного храма Кремля, равно как и судьба его сына Андреа, покрыты мраком, и никто точно не знает, что с ними стало.

* * *

Как ни странно, вслед за Фиораванти в Москву стали прибывать и другие итальянские мастера, которых в те времена называли «фрязинами» (от старинного русского слова «фрязь», что значит «иностранец»). Эти архитекторы предприняли грандиозную перестройку Кремля. Именно они, следуя художественным принципам Итальянского Возрождения, заменили обветшавшие белокаменные укрепления XIV века и создали новый облик Москвы.

Одним из самых знаменитых итальянских арихитекторов, работавших в Москве, был Марко Руффо, более известный у нас как Марк Фрязин.

Миланец Марко Руффо работал в Москве по приглашению все того же Ивана III в период между 1485 и 1495 годами. По его проектам были построены многие объекты Кремля, в том числе Беклемишевская башня (1487 год).