Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных - Луи Эно

В 1876 году парижское издательство «Hachette et Cie» выпустило книгу «Лондон», на титульном листе которой рядом с прославленным именем Гюстава Доре (1832–1883) стояло имя известного французского писателя и журналиста Луи Эно (1824–1900). Но прежде чем рассказать о том, кто такой Луи Эно и почему именно он стал соавтором Доре, необходимо вернуться на несколько лет назад и перенестись в Англию.

Считается, что идея книги родилась у английского журналиста Уильяма Бланшара Джерролда (Blanchard Jerrold; 1826–1884), которого вдохновил трехтомный альбом «Microcosm of London», изданный крупным издателем Рудольфом Аккерманом в 1808–1811гг. ^[1] Джерролд понимал, что за прошедшие шестьдесят лет Лондон в результате бурного экономического развития изменился во всех отношениях, и, как журналист, мечтал запечатлеть новый облик города — города, который в ту пору восхищал, поражал, ужасал и казался будущим всего человечества.

Как корреспондент английской газеты «Daily News», Джерролд много лет работал в Париже и в 1855 году познакомился сГюставом Доре: они вместе делали для лондонской газеты «The Illustrated News» репортаж о визите королевы Виктории во Францию — Джерролд писал, Доре рисовал.

В 1867 году, после выхода Библии с иллюстрациями Доре, вЛондоне прошла персональная выставка французского художника, которая имела ошеломляющий успех, а в 1869 году Доре — уже знаменитый и всеми любимый — приехал в Лондон на открытие галереи «Doré Gallery» (Нью-Бонд-стрит), которую лондонские поклонники создали исключительно ради демонстрации его работ (в 1917 году здание галереи было продано аукционному дому «Сотбис»). Джерролд воспользовался благоприятным моментом и предложил Доре сделать книгу о Лондоне и его жителях, справедливо полагая, что подобная книга с иллюстрациями знаменитого художника никого не оставит равнодушным. Эта идея по духу своему была близка Доре, который уже обладал сходным опытом: в1855 году он написал серию полотен большого формата на тему «Париж, как он есть», которую Джерролд прекрасно знал, ибо именно тогда подружился с художником.

Джерролд к тому времени уже приобрел известность не только как журналист, но и как драматург и писатель, при этом с 1857 года и до самой смерти являлся главным редактором газеты «Lloyd’s Weekly Newspaper» — одной из первых воскресных газет Англии.

Джерролд становится проводником Доре по лондонским «джунглям», и эта роль ему нравится: он чувствует себя первопроходцем и первооткрывателем, по-новому видит родной город и одну за другой раскрывает его тайны. Доре одновременно очарован и потрясен контрастами огромного города: фантастическим блеском его богатства и невиданной нищетой. Недостатка в заказах художник не испытывал, наоборот, каждый автор мечтал, чтобы он проиллюстрировал его книгу, и каждый издатель, публиковавший книгу, стремился выпустить ее с иллюстрациями Доре. Но Лондон увлекает французского художника, и в итоге он соглашается подписать с английским издательством «Grant&Со» четырехлетний контракт, по которому обязуется проводить в Лондоне не менее трех месяцев в году. Он получает аванс в 10 тысяч фунтов стерлингов на первый год и, отложив все прочие заказы, берется за работу.

Доре и Джерролд обходят весь Лондон, в особо опасных кварталах их сопровождают полицейские, иногда к ним присоединяются священник и топограф. Они бродят по городу днем и ночью, и художник чувствует себя новым Данте, спускающимся в ад. В биографии Доре Джерролд рассказывает, что они провели две ночи в Уайтчепеле — беднейшем и самом страшном районе Лондона, облазили доки, ночлежки и притоны, проплыли по Темзе на барже, два дня провели в театре Друри-Лейн, посетили Ньюгейтскую тюрьму, побывали на скачках в Эпсоме и на лодочных гонках, пообедали со студентами Оксфорда и Кембриджа, погуляли в Гайд-парке, в общем, как позже сказал Джерролд: «Я провел Доре через тени и свет огромного мира по имени Лондон». «Мы делаем великое дело»,— вновь и вновь повторял художник.

Тут надо вспомнить, что Доре обладал феноменальной зрительной памятью и редко делал зарисовки. Подобно фотографу, который, вернувшись домой, проявляет и печатает сделанные за день снимки, Доре начинал рисовать только на свежую голову прямо на досках в специально оборудованной под эти цели мастерской. Затем над его рисунками трудилась целая бригада граверов.

Работа над книгой прервалась из-за начавшейся в июле 1870 года Франко-прусской войны. Родной город Доре — Страсбург — был захвачен немцами, художник поспешил во Францию и вступил в Национальную гвардию, созданную для обороны осажденного Парижа. Он борется за свободу не только как солдат, но и как художник: в этот период он создает серию обличающих антинародное правительство сатирических рисунков «Версаль и Париж в 1871 году», которая была опубликована только через тридцать шесть лет. Затем Доре возвращается в Англию, где в течение полугода заканчивает работу над иллюстрациями к книге Джерролда, наведываясь в случае необходимости в тот или иной уголок Лондона. Книга, которая вышла уже в 1872 году под названием «Лондон: паломничество», включала 191 страницу текста, 55 гравюр на полную страницу и 125 иллюстраций меньшего размера и виньеток, а также предисловие, введение и 21 главу. Она имела успех и у читателей, и у почитателей Доре. Зато официальная критика приняла ее в штыки: писателя обвиняли в очернительстве, а Доре — в том, что он «больше выдумывал, чем подсматривал», что в его Лондоне «теней» больше, чем «света». «Westminster review» заявила, что «Доре предлагает нам карикатуры, в которых отражает лишь самые грубые и вульгарные внешние детали».

Кроме того, многие замечали расхождение между страстным тоном Джерролда и спокойной, объективной манерой Доре: там, где писатель описывает закоренелого преступника, художник рисует бедного, но улыбающегося горемыку… Добавим, что там, где Джерролд кричит и возмущается, Доре либо проникается сочувствием и даже уважением к своим персонажам, либо относится к ним с мягкой иронией.

Критики наших дней, отдавая должное огромной работе, проделанной Джерролдом, отмечают, что текст книги больше говорит о его собственном мировоззрении и взглядах, чем о том, что он описывал, тогда как иллюстрации Доре повествуют о Лондоне, а не о самом художнике в 1872 году ^[2]. И потому со временем напыщенная и многословная проза Джерролда во многом утратила свое воздействие, а черно-белые гравюры Доре приобрели еще большую ценность — и художественную, и историческую.