Мир Налы - Дин Николсон

У нас, шотландцев, есть мудрая поговорка: чему быть, того не миновать. И от судьбы, похоже, и в самом деле не уйдешь.

Ни минуты я не сомневался, что наша встреча с Налой была предопределена. Это судьба, ни больше ни меньше. Иначе и не объяснишь. Ну не могли мы одновременно оказаться в таком месте случайно! А как Нала изменила меня! Знакомство с ней привнесло в мою жизнь ясность. Я снова знал, куда и зачем двигаюсь. Мне кажется, хотя наверняка утверждать не возьмусь, эта встреча в равной степени повлияла и на жизнь Налы. Чем дольше я размышляю над этим, тем больше верю. Нам суждено было встретиться, подружиться и вместе отправиться исследовать мир.

С Налой я познакомился в сентябре 2018 года, три месяца спустя после начала кругосветного путешествия. В марте мне стукнуло тридцать, и я вдруг осознал, как устал от однообразия жизни. Я загорелся желанием попробовать что-то новое, необычное и решил сбежать из городка Данбар, что на восточном побережье Шотландии. Признаюсь, определенного плана у меня не было. Я взял в компаньоны закадычного друга Рики, и мы, оседлав велосипеды, отправились в путь. Началось путешествие не так гладко, как мне хотелось. Нас преследовали неудачи, и мы постоянно отклонялись от маршрута – в основном, конечно же, по неопытности. Кое-как, с горем пополам, мы пересекли Северную Европу. Вскоре после этого Рики сдался и повернул домой. Если честно, я даже обрадовался: мы плохо влияли друг на друга.

В первых числах декабря, продвигаясь по дорогам Южной Боснии, я держал курс на Черногорию, Албанию и Грецию. Поймал себя на мысли, что наконец-то втянулся в походную жизнь, набрал нужный темп и готов получить тот бесценный опыт, о котором мечтал в Данбаре. Я уже представлял, как еду через Малую и Юго-Восточную Азию по Великому шелковому пути. «Доберусь до Австралии, а затем, переправившись через Тихий океан, отправлюсь покорять Америку», – думал я, и перед глазами у меня возникали рисовые поля Вьетнама, пустыни Калифорнии, хребты Уральских гор и пляжи Бразилии. Мир лежал у моих ног. Я никуда не спешил, не ставил сроков, ни перед кем не отчитывался и собирался насладиться этим миром сполна!

В то судьбоносное утро я проснулся с восходом солнца, около половины восьмого, в деревушке неподалеку от Требине, сложил палатку и отправился в путь. На сверкающих чистотой улочках Требине не было ни души: мне встретился лишь мусоровоз, за которым с заливистым лаем гнались два пса. Мощенные булыжником мостовые мгновенно согнали с меня остатки сна: трясло в седле будь здоров! Вскоре я оказался на трассе. До границы с Черногорией оставался последний рывок.

Прогноз погоды не сулил ничего хорошего. Несмотря на ясное небо и плюсовую температуру, завтра ожидался дождь со снегом. А ведь у меня только наладились дела! Только поймал темп! Я уверенно продвигался вперед, преодолевая километр за километром. Здорово было снова крутить педали! Дело в том, что последние две недели оказались сплошным разочарованием. Почти семь дней я провел в гипсе, восстанавливаясь после неудачного прыжка со знаменитого Старого моста в Мостаре. В жизни не совершал поступка глупее! Даже местные отговаривали меня, уверяя, что Неретва зимой очень коварна. Но дуракам закон не писан: прыгнув раз, прыгаю и сейчас.

В ходе размышлений, как бы так получше сигануть с моста, самую большую ошибку я совершил, последовав советам путеводителя. В воду я вошел совсем не так, как привык, – с утесов в Данбаре я прыгал иначе. В ледяную Неретву я погрузился со слегка подогнутыми ногами. Свой промах я осознал, лишь когда выбрался на берег. Врач поставил диагноз «разрыв внешних крестообразных связок правого колена» и наложил гипс со словами: «Не снимать три недели». Мостар мне надоел, поэтому уже через неделю я избавился от гипса. Вместо того чтобы идти на прием к врачу, я вернулся на трассу. Забираясь в горы навстречу восходящему солнцу, я крутил педали с великой осторожностью – не хватало еще снова ногу повредить!

Первое время я сосредоточенно следил, чтобы ноги равномерно поднимались и опускались в одной плоскости, дабы избежать осложнений на колене. Вскоре я попривык, набрал темп, и все пошло как по маслу. Я даже уверовал, что к вечеру одолею не сто, а все двести километров пути!

К полудню я достиг высокогорий на юго-востоке Боснии. Места были безлюдные: последний городок остался в двадцати километрах позади, а по пути мне попалась лишь заброшенная каменоломня. Извилистая дорога поднималась в гору постепенно, и это не могло не радовать. Особенно я ценил спуски, следовавшие за долгими, медленными подъемами. Я прекращал крутить педали и летел вниз, со щенячьим восторгом любуясь горными хребтами и снежными вершинами, подпиравшими небо.

Пребывая в превосходном настроении, я включил новую песню Эми Макдональд «Come Home». Уже тридцать секунд спустя из динамиков колонки, прикрепленной к багажнику, вовсю заливалась Эми, а я мчался вперед и подпевал.

В любой другой день, вслушиваясь в текст этой песни, я обязательно заскучал бы по дому. Но мысли о родных, оставшихся в Шотландии, я старательно гнал прочь. Нет, не подумайте, семья у нас дружная, но день был так хорош, что зацикливаться на грустных мыслях совсем не хотелось.

«Домашние подождут!» – думал я, никак не подозревая, что кто-то дожидается меня не в Шотландии.

Продолжая подпевать, я преодолевал очередной долгий подъем извилистой дороги, когда за спиной у меня раздался тонкий, едва уловимый писк. «В следующий привал сделаю небольшой техосмотр, – подумал я и не придал звуку никакого значения. – Может, это вообще скрипят сумки!» Но затем я замолк, и писк повторился. Ошибки быть не могло: скрипел не велосипед и не сумки. Я не мог поверить своим ушам. Протяжное «мяу» – вот что я услышал.

Оглянувшись, я краем глаза увидел тощего, серого в белых пятнах котенка, отчаянно пытавшегося меня догнать.

В полнейшем недоумении я притормозил на обочине.

– Откуда ты взялся? – спросил я котенка, будто он мог мне ответить.

За все время подъема мне встретилось лишь несколько автомобилей. Домов тут не было и подавно. Фермы виднелись только внизу, у подножия горы. Я не мог и вообразить, откуда взялся этот котенок и почему он бежал вверх, за мной, тогда как все люди остались далеко внизу.