Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы - Френсис Тейм Барти

Вниманию читателей предлагается личный дневник лорда Барти, который он вел во время войны. Поскольку я был членом кабинета министров и на протяжении 11 лет, в тот период, когда Барти был послом в Париже, возглавлял Министерство иностранных дел, меня попросили рассказать о нем как о человеке, а также о его деятельности.

Мы тесно общались в 1892–1895 годах, когда я занимал пост заместителя министра иностранных дел, а он был одним из высших должностных лиц в посольстве в Париже. С первой встречи он произвел впечатление человека, обладающего живым умом и четкими, ясными мнениями. Многие государственные служащие любят составлять длинные, перенасыщенные информацией служебные записки. Подобные документы помогают их руководителям принимать взвешенные решения, но, читая записки, они наверняка задаются вопросом, имеется ли у автора служебной записки собственное мнение по тому или иному вопросу. Барти к таким не принадлежал. Он не оставлял сомнений относительно своей точки зрения по самым разным вопросам. Хотя он не имел обыкновения подкреплять свои взгляды многословными аргументами, не приходилось сомневаться в том, что его точка зрения основана на здравом смысле и понимании сути. Независимо от того, принималась его точка зрения за окончательную, исчерпывающую или нет, ясно было одно: с его соображениями стоит считаться.

В 1905 году, когда я вернулся в Министерство иностранных дел, Барти был послом в Париже. Его деятельность на этом посту и положение, которое он завоевал, имели огромное значение для его родины. Более того, именно благодаря важным чертам его характера на столь ответственном и очень деликатном посту в трудные и решающие годы удавалось поддерживать сердечное согласие между союзными державами — Великобританией и Францией.

Часто приходится слышать, что одним из важнейших качеств, необходимых для посла, является такт. Барти можно назвать не просто тактичным человеком. Он обладал природным даром вызывать в людях доверие, и свой дар он довел до наивысшей степени. Все народы и правительства склонны обижаться и проявлять подозрительность друг к другу, и Франция не является исключением из этого правила. Париж обидчив и подозрителен, возможно, даже в большей степени, чем другие столицы. Вот почему иностранному дипломату в Париже непросто завоевать доверие к себе. Однако, если он все же вызывает доверие, с течением времени ему начинают доверять по-настоящему, чистосердечно и искренне. Вот какое положение, благодаря своему характеру, завоевал для себя Барти. Все французские министры и должностные лица, с которыми он имел дело, понимали, что он верен Антанте, и сознавали, что он желает их стране добра. Поэтому он мог передавать мнение своего правительства и выражать собственную точку зрения откровенно и никому не причиняя обид, даже если выраженное мнение не совпадало с мнением собеседника или шло вразрез с распространенными в то время настроениями.

Он не склонен был поддакивать, если его точка зрения была противоположной. Иногда он выражал несогласие с помощью ироничных вопросов, которые оказывали влияние более сильное, чем прямое отрицание. Зачастую именно так ему удавалось переубедить собеседника, с которым он не сходился во мнениях. Друзья называли его «откровенным Барти», и это прозвище замечательно соответствовало его характеру. Он был самым настоящим англичанином — как с точки зрения внешности, так и мировоззрения, а англичане не менее, чем другие нации, склонны подмечать то, что кажется им недостатками других народов. Барти быстро находил такие слабые места и испытывал некоторое удовольствие от собственной восприимчивости, но на том не останавливался. Он брал на себя труд понять других. В результате его критичность позволяла ему не только видеть недостатки, но и принимать достоинства. Порой его высказывания казались резкими, почти грубыми; вместе с тем человек, к которому Барти обращался, понимал, что он настроен доброжелательно и по-дружески. Подобные свойства личности делали Барти поистине бесценным на посту посла во Франции. Министерство иностранных дел в Лондоне не сомневалось, что, пока Барти остается послом, дружественным отношениям с Францией ничто не угрожает.

Он не обольщался; возможно, его неподверженность иллюзиям вызвана несклонностью не только к сентиментальности, но и к идеализму. Барти не выносил того, что, по его мнению, не было полезным и практически выполнимым. Однако он демонстрировал огромную выдержку в том, что, по его мнению, имело смысл и ради чего стоило потрудиться, а такое свойство не дает сделаться циником. Кроме того, он был убежден, что политика должна идти во благо; вот почему он верил, что союз с Францией не только полезен, но и выгоден для его родины, для Франции и для Европы в целом.

Мои слова дают лишь поверхностное представление о лорде Барти. Лучше его опишет тот, кто виделся с ним постоянно и был близким другом. Но достаточно показать тем, кто его не знал, что он был редким человеком. Благодаря своим качествам он много лет верно служил своей родине на важном посту.

Эдуард Грей,

виконт Фаллодон