Легенды ночных стражей 2: Вторжение - Кэтрин Ласки Страница 9

— Ты просто ничего не понимаешь, Гильфи! Ты знаешь, какая у них библиотека? Я даже представить себе не могла такого богатства! Я почерпнула здесь множество интереснейших сведений о крупинките, но мне нужно с кем-то обсудить все это! У меня возникли вопросы по поводу того, что называется холодным огнем и ледяным пламенем. Ах да, ты не в курсе… Ну, это как самые горячие угли в кузнице Бубо, только наоборот.

— Почему бы тебе не задать свои вопросы в диспутарии?

— Если бы! — вздохнула Отулисса. — Мне там слова вставить не дают!

— Что? Никогда в это не поверю. Обычно это ты никому не даешь клюва раскрыть!

— Ты опять ничего не поняла! Эти совы очень странные. Разговаривать они не любят. Но выработали целую систему, позволяющую общаться без слов, поэтому даже в диспутариях, где разрешается говорить, в основном царит молчание. Словом, они говорят, а я не понимаю о чем.

— Хмм, — протянула Гильфи.

В самом деле, проблема была серьезная.

Бедная Отулисса! Она единственная из всех участников экспедиции выучила кракиш, всю дорогу повторяла неправильные глаголы, а теперь ее познания оказались бесполезными.

— Давай вот как сделаем. В следующий раз я полечу в учебное дупло вместе с тобой и посмотрю, что можно сделать.

— Правда? — обрадовалась Отулисса. — Это было бы просто прекрасно! Понимаешь, я перечитала кучу книг, но мне совершенно необходимо обсудить некоторые моменты с кем-нибудь знающим. Кроме того, в здешней библиотеке хранится полное собрание «Истории войны Ледяных Когтей», а также куча литературы о других войнах. Мне необходимо изучить стратегию, чтобы составить наиболее удачный план вторжения в Сант-Эголиус. Понимаешь, поскольку мой план в основном принят парламентом, то я должна довести его до ума, для этого меня сюда, собственно, и послали! Ночные Стражи рассчитывают на нас.

«На нас! Она сказала „на нас“!» — отметила про себя Гильфи. Ей было приятно, что Отулисса так выразилась.

Совиный парламент действительно принял за основу план вторжения, составленный Отулиссой. Если Сорен должен был завербовать северных воинов для большой войны с Чистыми, то Гильфи с Отулиссой было поручено как следует изучить стратегию здешних сов, чтобы использовать ее в будущих сражениях.

Если вторжение все-таки состоится, то оно станет самой масштабной военной операцией за всю историю совиного мира. Эта война будет самой крупной по числу участников и самой грандиозной по своему значению. В одну ночь тысячам сов всех видов и семейств придется пролететь расстояние, отделяющее остров Хуула от каньона Сант-Эголиус.

Земля в той части совиных царств сплошь была изрыта глубокими трещинами и ущельями. Она щетинилась высокими скалами и острыми пиками. Там не было деревьев, нет рек или озер. Зато было слишком много кое-чего другого: смертоносных крупинок, способных разрушать и уничтожать совиные мозги.

Сант-Эголиус пал, не устояв перед воинством Чистых, самым страшным порождением совиного мира. Чистые были умны. Они знали, какое мощное оружие попало им в когти, и готовы были использовать его, чтобы захватить власть над всем совиным миром.

Широкомасштабное вторжение в каньон было единственной возможностью покончить с тиранией Чистых. Но этот план требовал привлечения союзников, а союзников лучше сов из Северных Царств Ночным Стражам было не найти.

Жизнь в обители шла по раз и навсегда установленному порядку.

Ночные часы здесь были отведены для медитативных полетов. К слову сказать, Глауксовы братья вообще не занимались ремеслами, столь ценимыми на острове Хуула. Живые угли они выменивали у кузнецов-одиночек, давая им взамен целебные травы или мудрые советы. Охотились братья по очереди, а навигация была им не нужна, поскольку они редко покидали свой остров.

К немалой радости Гильфи, жили братья не в пещерах, как Глауксовы сестры, а в уютных дуплах в стволах белоснежных берез.

После дневного сна и вечерней трапезы вновь следовали медитативные полеты, а затем братья возвращались в обитель и посвящали оставшиеся часы изучению трав, различных наук и литературы.

В эту ночь в обеденной зале царила уже привычная мертвая тишина.

Войдя, Отулисса и Гильфи сразу увидели дряхлую пятнистую совку, сидевшую в самом углу в обществе короткоухой совы и старой кильской змеи. Змея эта то и дело высовывала свой длинный раздвоенный язык и слизывала капли густой красной жидкости из высокого бокала.

Гильфи прищурилась. Интересно, почему эта змея сидит возле совки? Они с Отулиссой уже давно заметили, что старик летает только с короткоухой совой. В облике же самой совки было что-то неуловимо знакомое, но Гильфи никак не удавалось вспомнить, кого напоминает ей этот старый косматый старик.

Вторая странность заключалась в том, что на короткоухую сову не распространялся обет молчания. Гильфи не раз видела, как она что-то шепчет на ухо совке. Может быть, для стариков здесь делаются исключения? Но почему тогда совка никогда ничего не отвечает своему другу?

Вообще-то старик выглядел слегка повредившимся в рассудке, его желтые глаза были постоянно устремлены в одну невидимую точку.

Чем дольше Гильфи разглядывала старика, тем сильнее он ей кого-то напоминал. И она решила, что этой ночью будет летать рядом с совкой и короткоухой совой.

Тем временем внимание Отулиссы было приковано к совершенно другой сове — куда более молодой и гораздо более привлекательной. Красавец из рода пятнистых сов был просто неподражаем в небе, и Отулисса долго не решалась присоединиться к нему. Но этой ночью будет иначе.

«Впрочем, поговорить все равно не удастся, так что удовольствие будет испорчено! — мрачно подумала Отулисса. — Может, лучше и не пробовать? Зачем попусту отвлекаться отдела?»

В конце концов, она прилетела сюда не знакомства заводить, а получать знания. А этот юнец все равно не знает ничего интересного. Он и на остров-то прилетел всего на несколько дней до Гильфи с Отулиссой.

После трапезы около тридцати сов поднялись в морозный воздух над лесом, где когда-то появился на свет славный Хуул, и начали ночную медитацию.

Глауксовы братья летели свободным кругом, напоминающим кольцо белых берез обители. Братья держались на расстоянии друг от друга, чтобы без помех предаваться размышлениям.

Совы вообще летают очень тихо, но такого бесшумного полета, как у Глауксовых братьев, Отулиссе видеть никогда не доводилось.

Во время полета Отулисса размышляла над легендами о Хууле. Она пыталась представить, каким был этот лес в ту далекую зиму, когда самая великая сова появилась на свет — в тот мерцающий час, когда секунды медленно перебегали из последней минуты старого года в первую минуту нового…

Она так глубоко ушла в свои мысли, что невольно вздрогнула, когда воздух позади нее всколыхнулся от шелеста крыльев и из черноты ночи вынырнула какая-то пятнистая сова.