Стеклянный меч - Виктория Авеярд Страница 77

– Ты не…

– Я понимаю, что вы имеете в виду, мисс Бэрроу.

Его улыбка, которая совсем недавно меня тревожила, становится полной разочарования.

Я разворачиваюсь, направляясь к самолету, но, сделав несколько быстрых шагов, понимаю, что Джон за мной не следует.

Широко открытыми яркими глазами он смотрит в пустоту. Джон не видит будущее. Просто стоит неподвижно, наслаждаясь холодным прозрачным дождем, который смывает с кожи пепел.

– Здесь мы простимся.

Электрический пульс оживающего самолета отдается в грудной клетке, но он кажется далеким и незначительным. Я неотрывно смотрю на Джона. В тусклом грозовом свете он как будто тает. Серый, как пепел, текучий, как дождь.

– Я думала, ты поможешь нам освободить заключенных.

В моем голосе звучит отчаяние, и я не стараюсь его скрывать. Джон молчит, и я пробую другую тактику.

– Мэйвен охотится и за тобой. Он убивает всех новокровок – и прикончит тебя, как только найдет.

Джон смеется так громко, что аж сгибается пополам.

– Думаете, я не знаю, когда умру? Я знаю, мисс Бэрроу. Я умру не от руки короля.

Я раздраженно скриплю зубами. Какое право он имеет взять и уйти? Все остальные предпочли сражаться. Почему Джон не хочет?

– Ты знаешь, что я могу тебя заставить.

Под серым дождем мои молнии сверкают как будто вдвое ярче обычного. Фиолетово-белые, они изгибаются между пальцев, и по позвоночнику пробегает приятная дрожь.

И вновь Джон улыбается.

– Можете. Но не станете. Не отчаивайтесь, мисс Бэрроу. Мы еще увидимся.

Он склоняет голову набок и задумывается.

– Да, да. Увидимся.

«Я делаю то, что обещала. Даю выбор». И все-таки мне страшно хочется втащить его в самолет.

– Ты нужен нам!

Но он уже отходит. С каждым шагом Джона все труднее разглядеть.

– Поверьте, что нет. Примите напоследок мой совет – летите на окраину Сиракаса, к озеру Малый Меч. Сохраните то, что найдете там, иначе ваших друзей в тюрьме можно считать погибшими.

Сиракас, озеро Малый Меч. Я повторяю эти слова, пока они намертво не запечатлеваются в памяти.

– Не завтра, не потом, а сейчас. Вам надо лететь сейчас.

Рев самолета становится все громче – воздух вибрирует от напряжения.

– Что мы ищем? – кричу я сквозь шум моторов, одной рукой заслоняя лицо от проливного дождя.

Струи обжигают, но я прищуриваюсь – и вижу пропадающий силуэт серого человека.

– Вы сами поймете! – доносится из-за дождя. – А Диане, когда она засомневается, скажите, что ответ на ее вопрос – «да».

– Какой вопрос?

Но Джон грозит пальцем, почти сердито.

– Думай о собственной судьбе, Мэра Бэрроу.

– И какова она?

– Восстать. В одиночку. – Его слова напоминают волчий вой. – Я вижу, чем ты можешь сделаться. Уже не молнией, а бурей. Бурей, которая поглотит целый мир.

На долю секунды кажется, что глаза Джона светятся. Красные на сером фоне, они прожигают меня насквозь и заглядывают в будущее. Его губы растягиваются в ужасной улыбке, зубы блестят в серебряном свете. А потом Джон исчезает.

Когда я в одиночестве поднимаюсь по трапу, у Кэла хватает ума не лезть. Я киплю от гнева, и только отчаяние пересиливает ярость. «Восстать в одиночку. В одиночку». Я вонзаю ногти в ладонь, пытаясь болью заглушить печаль. «Судьбы могут меняться…»

Фарли не настолько тактична. Она отрывается от перевязки и усмехается, воздев в воздух липкие от крови пальцы.

– Вот и хорошо. Нам в любом случае был не нужен этот старый псих.

– Этот старый псих мог доставить нам победу, – говорит Шейд, слегка толкнув ее в плечо и получив в ответ мрачный взгляд. – Только представь, что было бы, если воспользоваться его способностью…

Кэл сердито смотрит на него с пилотского кресла.

– Джон сделал для нас достаточно.

Он наблюдает, как я сажусь рядом, продолжая кипеть.

– Ты правда хочешь штурмовать секретную тюрьму, выстроенную для таких, как мы?

– А ты предпочел бы оставить Джулиана на смерть?

Ответом мне служит тихое шипение.

– Вот и я так подумала.

Кэл вздыхает.

– Ну ладно.

И самолет медленно движется вперед. Колеса подскакивают, катясь по неровному асфальту.

– Нужно прикинуть наши силы и вместе выработать план. С нами могут отправиться все, кто хочет, кроме детей.

– Кроме детей, – соглашаюсь я, подумав о Лютере и других детях-новокровках в убежище.

Слишком маленькие, чтобы сражаться, но достаточно большие, чтобы Мэйвен их не пощадил. Ребята не захотят оставаться, но я знаю, как Кэл заботится о них. Он не допустит, чтобы кто-нибудь из младших оказался не по ту сторону винтовки.

– О чем бы вы там ни говорили, я с вами. – Гарет смотрит на нас через плечо Фарли и стискивает зубы от боли в ноге. – Хотя и не знаю, на что подписываюсь.

Бабуля насмешливо шлепает его костлявой ручкой.

– Тебе прострелили ногу, но уши-то у тебя в порядке. Они собираются штурмовать тюрьму.

– Верно, Бабуля, – подтверждает Фарли. – По-моему, пустая трата времени. Мы полагаемся на слова ненормального.

Даже Бабуля перестает шутить. Она устремляет на меня взгляд, на который способны только бабушки.

– Это правда, Мэра?

– Ну, не такой уж он ненормальный, – бормочет Шейд, однако не отрицает того, о чем думают все.

Я – единственная, кто верит Джону, а они достаточно доверяют мне, чтобы положиться на мое убеждение.

– Он оказался прав насчет Питаруса и всего остального. Почему он должен был соврать насчет тюрьмы?

«Восстань. Восстань в одиночку».

– Он не соврал!

Мой крик заставляет остальных замолчать. Слышится только гул моторов. Он нарастает, превращаясь в знакомый глухой рев, от которого дрожит весь самолет, и вскоре мы отрываемся от асфальта. Дождь стучит по стеклам, ничего не видно, но Кэл хороший пилот – он не позволит нам упасть. Несколько секунд – и мы прорываемся сквозь серые облака в яркое дневное небо. Как будто с плеч свалился чугунный груз.

– Летим к озеру Малый Меч, – говорю я. – Джон сказал, мы там что-то найдем. Что-то, что нам поможет.

Я ожидаю новых возражений, но никто не смеет сердить меня. Неразумно раздражать девочку-молнию, когда сидишь в летящей железной банке.

Гром грохочет в тучах под нами – предвестник молнии, рассекающей бурю. Электрические зигзаги поражают землю, и я ощущаю каждый как продолжение себя. Молнии текучи, но остры, как стекло, и сжигают все на своем пути.