Легион. Земля предков - Алексей Живой Страница 76

Выспавшись, если не вспоминать тучи комаров, которые неожиданно появились ближе к середине ночи, финикийцы поднялись с первыми лучами солнца, собрали свои нехитрые пожитки и принялись спускать плот на воду.

— Хорош, — еще раз похвалил плот и заодно всех солдат Федор, наблюдавший за спуском своего нового «корабля» на воду, — нам только паруса не хватает.

— Ну да, — поерничал Леха, помогавший воинам закончить спуск, — натуральная квинкерема, хоть метательные орудия ставь.

При упоминании о квинкереме Чайка немного загрустил. Он подумал о том, что если его призрачные надежды тщетны и они никого не найдут на побережье, то весь этот путь был проделан зря. «Ну уж нет, — отругал сам себя Чайка, запрыгивая на плот и привычно вставая у руля, — пока я не увижу пустынный берег океана, никто не скажет мне, что мы спаслись зря. Вот доберемся, посмотрим, а там все и решится. В любом случае в плен я больше не сдамся. Никому».

Широкая река подхватила плот финикийцев, и вскоре они были на ее середине, где течение было сильнее. И все же оно было не настолько сильным, чтобы испугать бывалых мореходов, к тому же не так давно уже сплавлявшихся по реке.

— Она пошире будет, чем Куаукутера, — заявил Чайка после недолгих наблюдений, — раза в три.

— Может быть, — кивнул Ларин, стоявший у навеса и помогавший править плотом с помощью бокового весла, — зато спокойнее и даже быстрее.

— Ты прав, — согласился Федор, всматриваясь вдаль, — надеюсь, с такой скоростью она доставит нас к побережью дня за три.

Почти день они радовались жизни, без особых усилий быстро передвигаясь по реке, загорая на плоту и пугаясь только гигантских змей, то и дело бороздивших мутную воду рядом с ними. Но к вечеру, когда они оставили позади предгорные районы, течение реки стало постепенно замедляться.

— Три дня, — заявил, несмотря на это, Федор, когда они пристали к заросшему деревьями берегу и поедали заранее приготовленный ужин, разогрев его на костре, который развели тут же на палубе, выложив очаг из мокрых бревен.

— Три дня и мы будем на побережье.

— Хорошо бы, — согласился Леха, обгрызая мясистое крылышко неизвестной птицы и прислушиваясь к ночным шорохам, — а то как-то тоскливо стало в этом зеленом раю. Одни гады плавают, даже рыбы не видать в мутной воде. Скорей бы закончилось это плавание.

Он наклонился к Федору и уточнил по-русски, понизив голос:

— Старшой, а это не Амазонка, случайно? Больно широкая стала. А то по Амазонке, говорят, можно и месяц плыть.

— Нет, — успокоил его Федор, — не знаю, как она называется, но это не Амазонка. Так что будь спокоен. Еще день, ну два, и будем на месте.

— Ну-ну, — как-то с недоверием пробасил Леха и улегся спать прямо на плоту, подложив себе под голову ножны каменного меча с амулетами и укрывшись индейской накидкой.

На следующий день плот прошел четыре больших изгиба реки, и к последнему повороту Чайке показалось, что река стала еще шире. Он счел за благо держаться поближе к левому берегу, хотя течение замедлилось.

— Еще два дня, — продолжал упорствовать Федор на ужине, не признавая потерю времени из-за того, что река стала гораздо медлительнее, словно ей вовсе не хотелось впадать в океан. С ним никто не спорил, даже вечный бузотер Леха.

Так прошло еще два дня, без каких бы то ни было приключений. С тех пор, как они укрылись в горах, уже много дней беглецы не видели ни одного живого человека. А теперь и звери стали попадаться все реже. Свой следующий день они плыли по этой неизвестной реке при почти полном молчании природы, и чем дальше удалялись от ее истока, тем тише становилось вокруг. На шестой день они уже не слышали даже криков птиц. У всех создавалось впечатление, что они приближаются к какому-то страшному месту, которого боятся даже звери.

— Что-то мне все это перестает нравиться, — проговорил Ларин, глядя на росшие вдоль берега сплошной стеной безмолвные джунгли, — командир, а мы точно к океану плывем?

— Больше некуда, — нехотя отозвался с кормы Федор, наблюдавший, как солнце медленно опускается за кромку леса, — все реки текут в океан.

И тихонько добавил себе под нос, будто засомневался:

— Надеюсь.

За очередным изгибом реки Федор не ожидал увидеть ничего нового, — все ту же бесконечную воду и все те же молчаливые джунгли, без признаков жизни. Однако то, что он увидел, заставило его ненадолго позабыть даже про рулевое весло.

Неожиданно плот вышел на открытое пространство, почти идеально круглое и заросшее по краям деревьями. Река разливалась здесь метров на триста, превращаясь в настоящее озеро и сильно сужаясь у дальнего края. Но не этот гигантский круг воды поразил Федора, а то, что находилось в самом центре странного водоема.

Прямо из воды метров на двадцать возвышалась статуя огромного человека, словно вытянувшего руки по швам. Вода доходила ему до пояса. Федор скользнул взглядом снизу вверх по фигуре этого колосса, желая увидеть его лицо, и… не увидел. Статуя была без головы.

— Командир, — первым нарушил возникшее молчание Леха, вцепившийся в свое весло, как в спасительный круг, — ты смотри, а он же черный. Что, насчет наших предков… не легенда, выходит?

После этих слов, повисших в прозрачном воздухе, и Федор заметил то, что должно было броситься в глаза в первую очередь. Статуя безголового человека действительно была черной, как смоль.

— Не знаю, Леха, — пробормотал он, пытаясь определить, из какого камня изваяли этого великана, — я сам теперь ничего не знаю точно.

Плот финикийцев проплыл под левой рукой черного великана и направился дальше к единственному выходу из этого озера, очень похожего на рукотворный водоем. Некоторое время все молчали, не зная, что и думать насчет увиденного. Когда плот вновь вошел в русло реки, Ларин опять нарушил молчание.

— Интересно, — подумал он вслух, — это кто же такую статую посреди речки поставил?

Но ответом ему было всеобщее молчание. Воины гребли, стараясь держать плот посередине потока, который стал заметно уже и быстрее. А у Федора, управлявшего рулевым веслом, возникло предчувствие, что это не последний артефакт, который они сегодня увидят. Больно уж прямым стало русло реки после этого странного водоема, слишком похожим на широкий канал. Чайка поневоле вспомнил легенду о городе Безголовых, что рассказывал ему Итао еще в Монте-Альбане. По легенде древний город черных великанов находился как раз в этих местах. «Неужели это не просто легенда?» — спросил он сам себя, почти повторяя слова друга в то время, как плот снова выходил на открытое водное пространство.