Таня Гроттер и ботинки кентавра - Дмитрий Емец Страница 75

– Уж лучше я стану домохозяйкой и посвящужизнь одному мужчине! – сказала она героически.

Рядовой Гуннио скромно откашлялся. Он непонимал полутонов.

– Я тут все шел и думал. Интересно, чемкормился Стихиарий все эти годы? Пусть он не материален, но ведь какая-то энергетическаяподпитка ему нужна? – спросил вдруг Ягуни.

– Между ребятами… в армии то есть…странные слухи ходили, – сказал Гуннио. – Можно, мол, продать кровь вобмен на год могущества. Если кто согласен, проходит ритуал и становится весьтакой умелый-преумелый. Силы немереные появляются и изворотливость, как улисицы. Посадят его, положим, в темницу, а он попросит ковшик водицы испить.Ему принесут, а он в ковшик нырнет, и поминай как звали… Вот я и подумал,может, это тоже Стихиарий? Вроде как счастье в рассрочку?

– В Пламмельбурге такие же слухи проогонь ходили. Якобы один маг надерзил царице, а когда его хотели схватить –прыгнул в огонь и исчез. А потом – через полгода уже – этого мага мертвым нашлив своей постели – высох весь. Описать даже не берусь, что с ним сделалось. Иэто точно не царица Нуи, она хоть и с прибабахом, да только злобу надолгозатаить не в ее правилах, – добавила Гробулия.

Ург выслушал ее и понимающе кивнул.

– И у нас в Тыре что-то похожее было.Парень один… ну прям совсем неудачник был… Никакого задора! Как выйдет на дело– дрожит! У пьяного и у того кошелек не смог бы срезать! До того опустился, чтобелье с веревок воровал, а нет белья – схватит курицу и бежать!.. Ну его ловят– бьют. Он отлежится дня три, и снова та же история… И вдруг в один день егокак подменили! Первым номером у нас стал! До того фортить стало, что алмаз угерцога Дю Билля увел! В казначейство От-И-Тиды как к себе домой наведывался.Поверите ли – у самого Большого Папочки набор отмычек свистнул, а уж Большой-тоПапочка вам не лох! Тут уж все наши его зауважали! Большой Папочка его всем намв пример ставил! Да только смотрим мы, что удачи хоть и прибавляется, а нашпарень становится грустнее и грустнее. Точно кто из него кровь и силы выпивает.А месяцев через десять в реку бросился… Такая вот история.

– Да, без Стихиария здесь не обошлось.Хотя… кто его знает?.. Душу-то много кому продать можно! – протянул Ягуни.

– А что, мы уже на Диких Землях? –вдруг спросил рядовой Гуннио, козырьком поднося ладонь к глазам.

– У Арапса? Ты что, перегрелся? –хмыкнул Ург.

– Сами взгляните! Вон там!.. Двое сидятна лошади. Передний без ног, а лошадь-то, кажись, без головы! Кто же это, какне мертвяки? А они, кроме как на Диких Землях, нигде не встают, – сказалГуннио.

– Прояви воображение. Это же кентавр! А унего на спине кто-то сидит! – всмотревшись в две небольшие, кажущиеся чутькрупнее жуков фигурки, сказала Гробулия.

Кентавр остановился. Он тоже заметил людей наопушке. Видно было, что кентавр повернулся к своему всаднику и о чем-тосовещается с ним. Затем они стали осторожно приближаться. Кентавр держалнаготове лук.

Первой, что к чему, сообразила Гробулия. Еезоркие глаза смогли различить лица всадников.

– Это же наша подзеркаливающая лошадка!Эй, лошадка из восьми букв – скачи сюда! – крикнула она, замахав руками.

Услышал ее кентавр или нет, но он опустил луки стал приближаться уже без опаски.

– Теперь я понимаю, почему ключ показалнам на юг. Мы должны были встретиться, – сказал Ург.

И-Ван соскочил со спины кентавра. Гробулию иУрга он узнал одновременно с Мардонием, даже раньше, чем ветер донес до нихголос Склеппи. А троих – двух парней, один из которых был в солдатском панциреАрапса, и девушку с футляром – он видел впервые.

Парни показались ему странно знакомыми. Но почтисразу же он забыл о них. Все его внимание привлекала девушка с футляром в руке.До боли напрягая глаза, И-Ван всматривался в лицо девушки, в ее черты,постепенно, с каждым его шагом, проступавшие все отчетливее. И внезапно онузнал ее…

Черты были немного не такими – все же песок илуна искажали их, – но сомнений не было: перед ним стояла она, та девушкас побережья. Девушка, портрет которой смысла волна.

Теперь их разделяло шагов двадцать-тридцать,не больше. И-Ван испытывал какое-то двойственное чувство. С одной стороны, емухотелось сорваться на бег и сразу оказаться около девушки, с другой – он желалдо бесконечности продлить эти томительные мгновения.

И еще, где-то на дне души был страх, тревога,что девушка может оказаться не той. Утратить иллюзию всегда особенно невыносимов тот момент, когда ты готов окончательно в нее поверить.

Но вот они уже рядом… Девушка тоже смотрит нанего, и в глазах у нее вопрос.

– Привет! Я… с тобой… так давно… нуневажно… привет… – хрипло сказал И-Ван, не узнавая своего голоса. Он сталкакой-то чужой, деревянный.

Ему так много хотелось ей сказать, но вокругбыли Ург, Гробулия, те парни… Фыркал деловито уставший от скачки с двойнымгрузом кентавр.

– Привет! Мне кажется… Мы с тобойкогда-то встречались? – спросила Таня.

– Не… Не знаю… Может… Нет, невстречались, – сказал И-Ван, со стыдом обнаруживая, что почти не владеетречью.

У него не очень получалось знакомиться сдевушками. Забалтывать их, выплескивая поток незначащих слов, он не умел, да ине считал нужным. В этом было что-то неискреннее, ненастоящее. Истинная любовьне в словах. Она в делах, поступках, во взгляде, а в словах… в словах лишьнекая ее часть, не самая, возможно, важная. Да и проклятая робость, всегда наступавшая,когда надо было выразить чувство, мешала. Не говорить же ей, что это ее оннарисовал ночью на песке при свете луны. Нет, нелепо, особенно когда рядомстолько чужих ушей.

– Ты всегда такой? Я Таня, –представилась она.

При одном звучании ее имени он вновь испыталбеспокойство, такое же сильное, как в прошлый раз, когда впервые услышал его отУрга.

– Я И-Ван, – сказал он.

– И-Ван… Иван… Ван… – словно пробуяимя на вкус, произнесла Таня. Ей чудилось, что она уже слышала его когда-то,равно как и видела уже эти васильковые, безумно яркие глаза. Но когда? Спроситьбы у медальона, но Феофил Гроттер, как назло, молчал и никаких комментариевдавать не собирался.

Ург забеспокоился. Хотя Таня и И-Ван неговорили ничего особенного и вообще даже не приближались меньше чем на шаг,между ними определенно что-то происходило. Что-то, затрагивающее его интересы.«Он мне еще в прошлый раз не понравился! Сосунок из От-И-Тиды! Ну ничего, самнапросился!» – подумал Ург и решительно встал между Таней и И-Ваном.