Врата Смерти - Стивен Эриксон Страница 71

Бодэн молча зашагал прочь. Не оглядываясь на Гебория, Фелисина двинулась следом.

— Этой ночью нам попадется источник? — спросила она.

— Раньше надо было спрашивать, — огрызнулся Бодэн.

— Раньше я забыла. И что теперь?

— Вчера мы потеряли полночи, — сказал Бодэн.

— Ну и что?

— А то, что до завтрашнего вечера воды не будет, — оборачиваясь к ней, ответил разбойник. — Ты еще не раз пожалеешь, что глупо вылакала больше положенного.

Фелисина замолчала.

«Не дождетесь от меня благородства. Я буду пить воду наравне с вами. Благородство — для дураков. Оно смертельно опасно. Я не собираюсь подыхать из-за благородства. Так это и запомни, Бодэн. Геборий все равно умрет, и чем скорее, тем больше воды останется».

Бывший жрец Фенира, как всегда, замыкал процессию. С каждым часом он все заметнее отставал. Фелисина сомневалась, что старик дойдет до берега. Слабые всегда падают на обочине. Так гласил первый закон жизни в Макушке; так гласил и первый урок жизни, который Фелисина усвоила еще в Анте, когда их гнали к невольничьим кораблям. Но тогда она была наивной и глупой. Убийство Бодэном госпожи Гэсаны казалось ей ужасным, достойным осуждения поступком. Если бы сейчас он проделал то же самое с Геборием, она бы и глазом не моргнула. Да, в далекое странствие она пустилась. Знать бы, где оно окончится. Фелисина стала думать о кровавой реке. Почему-то эти мысли согревали и успокаивали ее.

Бодэн не солгал: за время этого перехода им не встретилось даже крохотной лужицы. Для стоянки он выбрал место среди выветрившихся известковых скал. В песке белели человеческие кости. Бодэн молча отбросил их подальше и принялся ставить шатры.

Фелисина прислонилась спиной к теплой скале. Геборий только-только появился в дальнем конце равнины, через которую они добирались сюда. Так сильно он еще не отставал. Идти ему было еще добрую треть лиги. Глядя на розовеющее утреннее небо, Фелисина подумала, что старик может и не дойти. Бодэн тоже следил за Геборием.

— Я же тебе велел нести мешок с провизией, — напомнил он. Фелисина не верила, что его по-настоящему тревожит состояние Гебория.

— Если тебе не дождаться, пока он добредет сюда, иди и помогай ему. А я устала, — заявила она.

Бодэн встал. В прохладном воздухе жужжали мухи, норовя сесть ему на лицо. Отогнав докучливых насекомых, Бодэн двинулся навстречу Геборию.

Фелисина глядела ему вслед. Выбравшись на ровное пространство, Бодэн сменил шаг на трусцу. За все время их вынужденного знакомства Фелисина впервые по-настоящему испугалась этого человека. Откуда у него столько сил? Не воздухом же он питается. Значит… значит, у него есть тайный запас пищи и свой собственный бурдюк с водой. Эти мысли заставили Фелисину вскочить и броситься ко второму мешку.

Бодэн успел поставить шатры. Мешок находился в его шатре, почти у самого входа. Фелисина раскрыла мешок. Она сразу же узнала сумку со снадобьями. Отложив ее, Фелисина полезла глубже… Так. Еще одно огниво — его собственное. Запасливый разбойник, ничего не скажешь… Ага! У мешка оказалось двойное дно. Откинув первое, Фелисина увидела плоский сверток, упакованный в оленью кожу. Ни запасов пищи, ни бурдюка с водой там не оказалось. Но почему-то это обстоятельство не обрадовало, а еще сильнее испугало Фелисину.

Она уселась на песок и принялась развязывать тесемки свертка… Оставалось только гадать, как Бодэну удалось сохранить все это. Фелисина увидела впечатляющий набор орудий для воровского ремесла: отмычки, пилочки и напильнички, восковые шарики и мешочек с мукой тончайшего помола. Здесь же находились два разобранных стилета. Их тонкие лезвия отливали синевой и пахли чем-то едким. Фелисина наморщила лоб, разглядывая особое устройство рукояток. Да это же метательное оружие! Таким пользуются ассасины.

Больше всего ее поразил еще один предмет, обнаруженный в свертке. В кожаную петельку был вдет янтарно-желтый коготь какого-то крупного зверя. Фелисине захотелось дотронуться до когтя, но следом явилась мысль: «А вдруг он отравлен?» Наверняка с этим когтем была связана какая-то зловещая тайна.

Фелисина снова упаковала сверток, убрав его и все остальное в мешок. Вскоре послышались тяжелые шаги возвращающегося Бодэна. Фелисина едва успела выскользнуть из его шатра.

За плечами Бодэн нес мешок, а в руках — обмякшее тело историка. Самое удивительное — разбойник даже не запыхался. Уложив Гебория на песок, он сказал Фелисине:

— Дай ему воды. Ты знаешь, где бурдюк. Неси сюда.

Фелисина не шевельнулась.

— Еще чего! Нам с тобой вода нужнее, — заявила она Бодэну.

Разбойник ошеломленно поглядел на нее, потом снял со спины мешок.

— А если бы сейчас ты вот так же валялась здесь и слышала, что Геборий жалеет для тебя воды? Как только мы уберемся с этого проклятого острова, можешь отправляться куда угодно. Хоть в гости к сестрице. А пока мы обязаны помогать друг другу.

— Но он же умирает. Ты что, не видишь?

— Мы все умираем.

Бодэн открыл бурдюк и поднес его к растрескавшимся губам историка.

— Давай, старик. Глотни, как следует.

— Учти: ты отдаешь ему свою порцию. Мою не трогай, — предупредила Фелисина.

— Не бойся, не трону, — презрительно усмехнулся Бодэн. — Впрочем, чего еще можно было ожидать от девки знатного происхождения? Твоей породе самое главное — спасти свою шкуру любой ценой, даже ложась под всех и каждого.

— Болван! Это сохраняло нам жизнь.

— Это сохраняло привычную тебе жизнь, когда можно целыми днями валяться и толстеть. Если хочешь знать, мы с Геборием кормились не от подачек твоего Бенета. Я кое в чем помогал досинским стражникам. Они-то нас и подкармливали. А Бенет давал нам жалкие крохи, чтобы лишний раз показать тебе, какой он щедрый. Он знал, что мы ничего тебе не скажем. И про твое происхождение он знал и всегда смеялся.

— Врешь!

— Считай, как хочешь, — с усмешкой ответил Бодэн.

Геборий кашлянул и открыл глаза, щурясь от утреннего света.

— Интересную штуку я заметил, — сказал ему Бодэн. — Смотришь на тебя издали — ты весь черный от своей картинки. Подхожу ближе — и вижу каждую черточку, каждый волосок твоего Фенира. Видно, большой умелец тебя разрисовывал… А теперь глотни еще.

— Идиот! — крикнула ему Фелисина.

Она с ужасом следила, как последние глотки их общей воды исчезают в горле старика. Ей хотелось броситься на Бодэна и растерзать его.

«Гнусная тварь! Он бросил Бенета умирать, а теперь пытается отравить память о моем возлюбленном. Не выйдет! Да, я раздвигала ноги, чтобы они оба не подохли с голоду. Теперь им противно это сознавать. Им, видите ли, задним числом стало стыдно, и потому Бодэн спешно избавляется от остатков совести, чтобы она не грызла его, не мешала втыкать стилет мне в горло. Подумаешь, еще одна высокородная! Еще одна Гэсана».