Запретная земля - Кейт Форсит Страница 70

— В голосе этого пророка скрыта магия, такая же, как у тебя и у Энит. Он мог бы обратить в свою веру даже злыдню, точно мог бы.

Циркач согласно кивнул.

Толпой овладело новое настроение. Теперь они рыдали от раскаяния и стыда, а их поднятые лица сияли новой решимостью. Когда Киллиан наконец закончил громким призывом к оружию, многие завопили и начали подбрасывать шляпы. Лахлан со своей свитой самым последним вышел из церкви и увидел, что жители Киркленбрайта ждут их снаружи в напряженном молчании. Эльфрида остановилась на ступенях церкви, представ перед толпой с пылающими щеками и сверкающими на ее белокурых волосах солнечными лучами. Жители долины опустились перед ней на колени, мужчины прижали шляпы к сердцу, женщины низко склонили головы, и все как один поклялись в верности Эльфриде Ник-Хильд, истинной банприоннсы Тирсолера, а через нее и Мак-Кьюинну, Ри всего Эйлианана.

Когда Лахлан на следующее утро выезжал из Киркленбрайта, в его отряде появились новые бойцы, мужчины и женщины, вооруженные топорами, косами, колунами, вилами и лопатами. Это первое свидетельство влияния пророка очень воодушевило Лахлана, и он начал надеяться, что им удастся повторить поразительную победу под Дан-Иденом, где осаду разбили без единого удара.

В бодром расположении духа отряд маршировал по дороге к холмам, возвышающимся впереди. Они не пели, как обычно делали солдаты на марше, и Финн к своему изумлению услышала, что тирсолерцы весьма неодобрительно относятся к музыке, пению и танцам, считая их бесполезными и легкомысленными. Она удивлялась терпению Дайда, поскольку с тех пор, как она узнала его, ни единого дня не проходило без того, чтобы циркач не развлекал их игрой на гитаре и пением.

Но он не выказывал никаких признаков напряжения и, спрятав подальше видавшую виды старую гитару, стал до мозга костей серьезным солдатом. Его внешность и поведение снова претерпели разительное изменение. Покачивающаяся плавная походка сменилась быстрым шагом и военной выправкой. Оставив на «Веронике» грубую моряцкую речь, он разговаривал как солдат, не произнося ни слова больше необходимого, и к тому же абсолютно без каких-либо намеков на юмор. Его золотая серьга куда-то исчезла, а темные волосы были аккуратно спрятаны под синим беретом с кокардой Телохранителей Ри. За спиной он нес меч, а из отполированных до блеска башмаков выглядывал узкий черный кинжал. Одет он был в синий килт и плащ, как и весь офицерский штаб Лахлана, обращаясь к Ри, стоял навытяжку и щеголевато салютовал, получив приказ. Можно было подумать, что он никогда не знал никакой другой жизни, кроме службы в качестве одного из самых доверенных офицеров Ри. Финн была уверена, скажи она кому-нибудь из тирсолерских союзников, что на самом деле Дайд был бродячим менестрелем, жонглером и акробатом, никто бы ей не поверил.

Тэм нехотя опять попрощался со своей милой Бесси, поскольку его назначили проводником отряда. Хотя их больше не беспокоил риск наткнуться на эскадрон вражеских солдат, учитывая их увеличившуюся численность и силу, Лахлан решил, что все равно следует держаться в тени до соединения с Серыми Плащами. Поэтому Тэм увел отряд с дороги, отправившись малоизвестными проселками, петляющими через холмы и уходящими в лежащую за ними долину, где по данным разведки Лахлана должна была находиться оставшаяся армия.

Холмы простирались повсюду, насколько хватало глаз, покрытые одной лишь высокой травой, которая колыхалась на ветру. То тут, то там из травы зловеще выглядывали огромные серые валуны, образовывавшие замысловатые фигуры. Тэм знал название каждой кучи камней и связанные с ними предания. Большинство из них называлось «Дьявольская Наковальня», «Ступени Сатаны», «Скала Искушения» или «След Нечистого», и Финн только диву давалась, как этому Дьяволу из тирсолерской религии удалось так завладеть их воображением.

Дорога вывела их к черной расселине в скале, называемой Раздвоенное Копыто. Она напомнила Финн о Перевале Огров в Кэйрнкроссе, поскольку с обеих сторон возвышались скалы, погружая дорогу в глубокую тьму. Это было жуткое и опасное место. Кругом лежали холмы, лишенные каких-либо признаков жизни. Высокие серые скалы вздымались из волнующейся травы, точно скрюченные пальцы, отбрасывая на дорогу зловещие тени. Не было слышно пения птиц. Ни один кролик не перебежал им дорогу. Ни одна ящерица не грелась на солнышке на этих серых камнях. Лишь ветер уныло вздыхал в изъеденных временем скалах.

Лахлан хмуро оглядел Раздвоенное Копыто, сказав:

— Что-то не нравится мне его вид, парень. Здесь нет какого-нибудь другого пути?

Тэм покачал головой.

— Ладно, пожалуй, нужно поспешить пройти через это ущелье, пока не начало темнеть, — сказала Изолт. — Скажи всем, чтобы поторапливались и держали ухо востро. Никогда еще не видела более подходящего места для засады.

— Но кто может знать, что мы пошли сюда? — возразил Тэм. — А даже если и знают, кто скажет?

Лахлан и Изолт обменялись взглядами.

— Шпионы и предатели могут быть повсюду, Тэм, — угрюмо сказал Ри.

Молодой моряк сглотнул, и краска отхлынула от его загорелого лица.

— Будем надеяться, что никто не выдал нас, — с улыбкой сказал Лахлан. — Может быть, нам и на этот раз повезет. Давай, веди нас, парень!

Шеренга солдат вошла в расселину, настороженно оглядываясь по сторонам, а Лахлан поманил к себе Гвилима, который тут же поковылял к нему, тяжело опираясь на палку.

— Уродливый, ты не чувствуешь где-нибудь поблизости враждебный разум? Мне как-то очень неспокойно.

— И мне тоже, — ответил Гвилим, сведя на переносице кустистые брови. — Это нехорошее место. Здесь уже случалось убийство и пролилось немало крови. А ты знаешь ничуть не хуже меня, что трудно почувствовать засаду, когда здесь и так уйма народу, бурлящая мыслями и эмоциями. Если вы все отойдете, может быть, я мог бы почувствовать лучше.

— Слишком поздно, — сказала Изолт. — В таком тесном проходе невозможно развернуться, и потом, нам нельзя мешкать. Солнце уже начало садиться, а мы должны добраться до Серых Плащей до темноты, если получится.

К ним подъехал Дункан Железный Кулак и, четко отсалютовав, спросил:

— Вы готовы въехать в расселину, Ваше Высочество?

Лахлан кивнул, и капитан Синих Стражей развернул своего коня, поскакав впереди Ри с обнаженным мечом. Диллон ехал следом, не снимая ладони с богато украшенной рукоятки Джойуса, а его косматый пес трусил по пятам за его конем. Изолт заняла место позади мужа, а Дайд пришпорил своего скакуна, огромного гнедого Харкена, чтобы охранять ее с тыла. Остальные офицеры следовали за ними с обнаженными мечами или луками на изготовку, окружая Айена и бледную Эльфриду.

Финн ехала в конце колонны с Эшлином, Брангин, Джеем, Энит, Киллианом, Нелльвин, Томасом, Джоанной и остальными целителями, разместившимися в трех повозках, запряженных крепкими ломовыми лошадьми, которых пожертвовала им община Киркленбрайта. У них была своя охрана из двадцати пяти солдат, возглавляемая одним из офицеров Лахлана, молодым мужчиной по имени Суини. Хотя Финн и протестовала, когда Лахлан велел ей отдать коня Дайду, втайне она была рада ехать в фургоне вместе с друзьями, вместо того чтобы бороться со строптивым гнедым. Все было как в старые времена — Лига Исцеляющих Рук снова воссоединилась после долгих лет разлуки.