Хроники Амбера: Хаос и Амбер - Джон Грегори Бетанкур Страница 59

Ну да ладно: год — срок немалый, еще многое может случиться…

— Тост! — возгласил мой дядюшка Лейто и, встав, поднял кубок. — За Оберона и Браксару!

— За Оберона и Браксару! — прокричали все и тоже подняли кубки.

Взглянув на свою невесту, я обнаружил, что она изучает меня холодным взглядом. Я вымученно улыбнулся. Почему-то я догадался, что я ей противен не менее, чем она мне.

Когда гости начали расходиться, было уже довольно поздно. Эйбера и Фреду я почти не видел до конца вечеринки. Они собирали слухи и сплетни, а я мне очень недоставало брата и сестры. Тетя Ланара и дядя Лейто не спускали с меня глаз после окончания трапезы и успели представить меня целой веренице герцогов, герцогинь, баронов, лордов и леди, которых оказалось такое великое множество, что я скоро забыл их имена и уже не мог отличить одного от другого.

Но вот наконец они сочли, что настало время дать нам с Браксарой провести несколько мгновений наедине в саду рядом с бальным залом. Здесь, на тропинке между диковатыми растениями и небольшими движущимися командами, нам удалось перемолвиться парой фраз.

— Вы не такой, как я ожидала, — призналась мне Браксара.

— Вы тоже, — ответил я.

— Почему вы согласились на этот брак?

— Мне кое-что нужно от Ланары. Такова была названная ею цена. Прошу простить меня… но любовь тут ни при чем.

Она рассмеялась, и ее рожки сверкнули в свете луны.

— А когда, интересно знать, любовь имела что-то общее с супружеством?

Я пожал плечами.

— Я надеялся…

— Вам многое предстоит узнать.

Мы в неловком молчании прошлись по тропинке и вернулись в бальный зал, не сказав больше ни слова друг другу. Я не знал, что сказать ей, а она молчала.

Вскоре после этого Браксара удалилась, а остальные гости поняли это как намек на то, что пора и честь знать. Когда мы попрощались с последними из них, в доме остались наша тетка, дядя, Фреда, Эйбер, я и небольшая армия слуг, которая проворно занялась уборкой.

— Вечер весьма удался, — заявила тетя Ланара. — Его слегка омрачила только неприятность, случившаяся с лордом Ульянашем.

— Ее невозможно было избежать, — сказал я. — И меня немного утешает мысль о том, что он больше никому не испортит подобных вечеров.

Тетя одарила меня слегка изумленным взглядом.

— Между прочим, он пользовался недурной репутацией.

— Несмотря на свое происхождение.

— Верно…— Она вздохнула. — И все же, что было, то было, и того уж не вернуть. Нам лучше поговорить об удачных моментах вечера. Вы с Браксарой смотрелись прекрасной парой.

— Я никогда еще не видела столь великолепного вечера, тетушка Ланара, — сказала Фреда.

— Спасибо, моя милочка! — просияла тетка.

— Нам пора домой, — заметил Эйбер. — Уже поздно, а я отослал наш экипаж.

— Спасибо вам за все, тетя Ланара. — Я поцеловал ее в щеку. — И вам, дядя Лейто. — Я пожал руку старика.

Он обнял меня и прошептал на ухо:

— Береги себя, мальчик, береги. До меня дошло немало слухов о твоем отце. Говорят, будто он изменник.

Я быстро кивнул.

— Благодарю вас.

Эйбер вытащил Карту, и мы втроем мгновенно вернулись домой.

Все мы устали, но все же немного задержались в спальне у Эйбера, куда нас доставила Карта. Я обвел взглядом комнату, в которой царил живописный беспорядок. Письменный стол был завален недорисованными Картами, к стенам было прислонено несколько десятков больших картин, в том числе — несколько портретов Фреды, повсюду валялись горы кистей, стояли баночки с разведенными красками и горшочки с сухими пигментами. Даже ковры на полу были усеяны пятнышками и потеками краски. Несмотря на такой раскардаш, комната производила очень приятное, обжитое впечатление.

Эйбер, сняв с двух стульев картины, освободил их для Фреды и меня, а сам примостился на краешке кровати. Как только мы все расселись, первой заговорила Фреда.

— Положение складывается неблагоприятно для отца, — сказала она. — В результате его бегства все лишь убедились в его вине.

— Скорее всего, — согласно кивнул я. — А кто-нибудь представляет себе, куда он мог направиться?

— Никто этого не знает, — ответила Фреда со вздохом. — Наверное, он умеет заметать следы. Кроме того, меня кое о чем предупредили. Если отец вернется, мы должны немедленно известить об этом советников короля Утора. Если мы этого не сделаем, нас будут судить как соучастников и поступят с нами соответственно.

Я услышал, как Эйбер сглотнул слюну.

— Все понятно, — выговорил он. — Или отец, или мы. Придется выбирать.

— Нет, не придется, — возразил я. — По крайней мере — пока. Он еще не вернулся домой. И если он вообще не вернется…

— То нам нужно будет волноваться только из-за того, что кто-то вознамерился всех нас прикончить, — закончил за меня начатую фразу Эйбер. — Просто восторг.

— Возможно, со смертью Ульянаша покушения на нас прекратятся, — предположила Фреда. — Если это он их замышлял…

— Он участвовал в этом, — уверенно проговорил я, вспомнив о башне, сложенной из черепов. — Но не он — главный. Наш самый страшный враг все еще жив.

Позднее, когда я уже перебрался к себе в спальню и совсем уже вознамерился улечься спать, я вдруг испытал странные ощущения. Кто-то пытался связаться со мной через Карту. Я подумал, что это Эйбер, и распахнул ему навстречу свое сознание.

— В чем дело? — спросил я. Изображение передо мной вибрировало и мерцало, но никак не прояснялось, как будто что-то мешало хорошей связи. — Кто это?

В ответ прозвучал негромкий неприятный и смутно знакомый смех.

— Не узнаешь собственного брата? Ты бросил меня в Джунипере.

— Локе? — догадался я.

— Молодец, додумался, — насмешливо отозвался мой собеседник. Я поежился — настолько знакомо звучал его голос.

— Локе мертв, — возразил я и насторожился. — Кто ты такой?

Разделявшая нас пелена немного рассеялась, и я увидел стоящего передо мной погибшего брата.