Восход солнца - Эрин Хантер Страница 52

Он попытался отогнать невеселые мысли, и поч­ти обрадовался, услышав голос Листвички:

—  Воробей, положи ягоды вот на этот лист. Я хочу, чтобы все котята хорошенько запомнили, как они выглядят и насколько опасны.

Целительница положила перед Воробьем лист, и тот высыпал на него груду ягод. Затем они взялись за края листа и осторожно понесли его через лагерь в детскую.

— Приведи Лисенка и Ледышку, пусть тоже посмотрят, — приказала Листвичка.

Принюхавшись, Воробей обнаружил обоих ору­женосцев возле скалы, где Дым сооружал оградительный барьер.

-       Лисенок! Ледышка! — позвал он. — Листвичка вас зовет!

-       Идем! — завизжала в ответ Ледышка.

Воробей повернулся, но все-таки успел услы­шать недовольное ворчание Дыма:

-       Вообще-то, мне хотелось бы закончить эту ограду до начала Зеленых Деревьев. Ладно, идите, но как только Листвичка вас отпустить, немедлен­но возвращайтесь сюда!

-       Милли! Ромашка! — услышал Воробей рез­кий голос целительницы, когда просунул голову в детскую. — Приведите сюда котят, пожалуйстa.

-       Зачем это? — зевнула Ромашка. После маковых зерен она постоянно клевала носом.

-       Я хочу кое-что показать всем вам.

Целители терпеливо подождали, когда королевы приведут в детскую своих котят. Вместе с ними и палатку протиснулась и Белолапа.

-       А теперь, — сказала Листвичка, когда все были в сборе, — посмотрите на эти ягоды. Всем видно?

Воробей почувствовал нарастающее любопытство котят, однако они все еще робели и не решались ответить Л иствичке.

— С виду вкусные, — первым подал голос Шмелик.

— Нет! Они не вкусные! — голос Листвички задрожал от гнева и отвращения. — Эти ягоды — плохие. Злые. Их называют смерть-ягодами. Хо­тите знать, почему? Потому, что если вы съедите хоть одну такую ягодку, то у вас страшно разболит­ся живот, а потом вы умрете. И никакие целители не смогут вам помочь.

Воробей знал, что это не совсем так. Когда-то Кисточка рассказала им, что старая целительница Пепелица все-таки сумела вылечить Медуни­цу, когда та наелась смерть-ягод, однако об этом лучше было сейчас не вспоминать. Листвичка должна была как следует припугнуть котят, что­бы они боялись даже близко подходить к яго­дам.

—  Но зачем же вы принесли эту мерзость в ла­герь? — взвилась Ромашка.

—  Затем, что Огнезвезд хочет с их помощью убить змею, — ответила Листвичка. — Но я должна убедиться в том, что наши коты будут умнее змеи и станут держаться подальше от этой отравы.

—  Слышали? — грозно спросила своих котят Милли. — Хорошенько посмотрите на эти ягоды, чтобы ни с чем не перепутать.

—  Мы будем осторожны, — испуганно проле­петала Шиповничек. Остальные котята молча за­кивали.

—  Лисенок? Ледышка? Все поняли? — спросила Листвичка.

—  Все! — ответил Лисенок. — Мы не будем их трогать.

—  И в лесу будем смотреть, чтобы не съесть по ошибке, — добавила Ледышка.

—  Вот и хорошо. А теперь бегите, но не забы­вайте, что я вам сказала. — Листвичка подхватила зубами лист, выволокла его из детской и потащила к своей палатке, но на полпути вдруг остановилась и посмотрела на Воробья. — Будь добр, принеси мне мышку из кучи дичи.

Воробей помчался к куче и вернулся с жирной мышкой.

— Вот. Хорошенькая, жирная.

— Я не собираюсь ее есть, — пояснила целительница. — Это для змеи. Хочу попробовать накормить мышь смерть-ягодами. Ну-ка, придержи ее лапой, чтобы мне было удобнее.

—  Так ты все лапы перепачкаешь ядом, — ис­пугался Воробей.

—  Нет. Я возьму палочку и напихаю ягод мыши к пасть.

Положив лапу на мышь, Воробей почувствовал острое отвращение, охватившее его наставницу. Ему казалось, будто он слышит ее мысли:

«Я целительница! Я должна исцелять, а не убивать!»

Однако он не сказал ни слова и терпеливо ждал, пока Листвичка набьет мышь смертельными ягодами.

«Очень надо снова нарваться на ее раздражение! Да она шкуру с меня спустит, если я заговорю с ней».

—  Ну вот, кажется, готово, — вздохнула Листвичка. — Я туда и колючек напихала, они будут колоть змею изнутри и помогут быстрее разнести яд по ее телу.

Воробей кивнул. Он был немного удивлен тем, с каким отвращением Листвичка отнеслась к ис­пользованию своих знаний и умений для убийства, пусть даже ее жертвой должна была стать змея, юлько что унесшая жизнь Медобоки. Однако сей­час его больше всего занимала мысль о растени­ях, которые могут не исцелять, а причинять вред и даже убивать.

«Интересно, есть ли еще такие растения, кроме тиса?»

Листвичка аккуратно положила начиненную смертью мышь на лист и поволокла его на поляну, где Дым с помощью Львиносвета и оруженосцев окружал змеиную нору ежевикой.

Пока целительница объясняла Дыму про смерть-ягоды и свою затею с мышью, Воробей по­дошел к брату.

—  Отличная мысль, — услышал он за спиной до­вольный голос Дыма. — Я положу приманку возле норы, за барьером.

—  Только будь осторожен! — попросила Ли­ствичка.

—  Не волнуйся, — с неожиданной мягкостью от­ветил Дым. — Видишь, я беру ее за хвост. — Воро­бей услышал, как Дым перемахнул через ежевику, а потом выпрыгнул обратно. — Ну вот и все, — про­пыхтел он. — Готов. Так, а вы чего ждете? Давайте поскорее закончим с этим делом!

Вернувшись в свою палатку, целители береж­но завернули остатки смерть-ягод в плотный лист.

—  Лучше приберечь их, на случай, если при­манка не подействует, — пояснила Листвичка. — Не нравится мне все это, но...

Оглушительный визг не дал ей закончить.

—  Листвичка! Листвичка!

—  Что еще? — простонал Воробей.

В следующий миг он почувствовал запах Бу­рого, а потом и сам молодой воин ворвался в пе­щеру.

—  Листвичка! Скорее, скорее! — прокричал он. — У Белолапы начались боли в животе!

—  Хорошо, хорошо, не волнуйся, — вскочила Листвичка. — Я уверена, что в этом нет ничего се­рьезного. Возможно, ей пришло время окотиться. Воробей, спрячь сверток, — велела она, поспешно проходя к выходу. — Убери в самый дальний угол кладовой, чтобы никто не наткнулся на ягоды по ошибке.

Воробей поскорее оттащил ягоды в кладовку, где хранились груды сушеных трав и старые сверт­ки со снадобьями.

—  Давно пора вычистить тут все, — проворчал он, заталкивая сверток со смерть-ягодами поглуб­же в щель.

Выбравшись в палатку, он с отвращением по­шевелил запыленными усами. Вся его шерсть была обсыпана мелкой трухой от раскрошив­шихся сухих листьев и стеблей. Он начал вылизывать плечо, но тут в палатку снова ворвалась Листвичка.